Онлайн книга «Тузы за границей»
|
Фортунато закрыл дверь, сбросил с кресла грязную рубаху и сел. – Так, – наконец проговорил Хирам. – Похоже, меня выследили. – Они беспокоятся. Думают, что ты попал в беду. – Пустяки. Им совершенно не о чем беспокоиться. Они что, не получили мою записку? – Не пудри мне мозги. Ты перешел дорогу якудза. Это не те люди, с которыми стоит шутить. Расскажи мне, что случилось. Хирам уперся в него взглядом. – Если я тебе не расскажу, ты просто влезешь ко мне в голову и все узнаешь сам, верно? Фортунато пожал плечами – что ж, еще один блеф. – Ну да. Верно. Я просто хочу помочь. – Твоя помощь мне не нужна. У меня небольшая проблема с деньгами. Ничего более. – Сколько надо денег? – Несколько тысяч. – Долларов, разумеется. И как это случилось? Проигрался? – Послушай, это дело довольно деликатное. Я предпочел бы не упоминать о нем, ладно? – И ты говоришь это человеку, который тридцать лет был сутенером?! Думаешь, я начну читать тебе нотацию, что бы ты там ни натворил? Хирам глубоко вздохнул. – Нет. Наверное, нет. – Поговори со мной. – В воскресенье вечером, довольно поздно, я вышел погулять по улице Роппонги… – Один? – Да. – Он снова смутился. – Я очень много слышал о здешних женщинах. Я просто хотел… помучить себя, понимаешь? Загадочный Восток. Женщины, которые исполняют твои самые немыслимые мечты. Я так далеко от дома. Я просто… хотел посмотреть. Это не так сильно отличалось от того, чем в последние полгода занимался Фортунато. – Понятно. – На вывеске было написано: «Наши девушки говорят по-английски». Я открыл дверь и оказался в длинном коридоре. Должно быть, я просто не заметил то место, к которому относилась вывеска. Я шел и шел в глубь здания. В конце оказалась обитая мягким дверь, и никакой вывески, ничего. Когда я зашел внутрь, у меня забрали пальто и куда-то унесли. Никто не говорил по-английски. Потом эти девицы затащили меня за стол и заставили купить им выпивку. Их было трое. Я сам пропустил один или два стаканчика. Нет, больше. Это было что-то вроде вызова. Они объяснялись со мной знаками, учили японскому. Они были такие красивые. Такие… утонченные, понимаешь? С такими черными глазами-миндалинами, которые стрельнут на тебя и тут же порхнут в сторону. Полузастенчиво и полу… даже не знаю… зазывно. Они сказали, у них никто еще не выпивал десять кувшинов саке за один вечер. К тому времени они уже совершенно убедили меня, что я получу всех троих в награду. Хирам начал потеть. Капли сбегали по его лицу, и он вытирал их манжетой испачканной шелковой рубахи. – Я был… ну, в общем, очень возбужден, назовем это так. И пьян. Они продолжали строить мне глазки и трогать за руку, так легко, как будто по моей коже порхали бабочки. Я предложил куда-нибудь отправиться. Они продолжали дразнить меня. Заказывали еще выпивку. И тогда я просто потерял голову. Он поднял глаза на Фортунато. – В последнее время я был… немного не в себе. Тогда, в баре, на меня просто что-то нашло. По-моему, я схватил одну из девушек. Вроде как попытался стащить с нее платье. Она завопила, и все трое убежали. Тогда вышибала стал подталкивать меня к двери и ткнул мне в нос счет. Он был на пятьдесят тысяч иен. Даже пьяный, я понял – что-то не так. Он ткнул в мой пиджак, потом в какую-то цифру. Потом в кувшины из-под саке и опять в какие-то цифры. Потом в девиц и опять в цифры. Думаю, я потому так и разозлился. Выложить такие деньги просто за то, что тебе построили глазки… – Господи, да в этом городе миллион продажных женщин. Нужно только попросить таксиста отвезти. – Хорошо. Хорошо. Я ошибся. С кем не бывает… – И ты ушел. – Я ушел. Они пытались догнать меня, и я прибил их к полу. Каким-то образом я вернулся в отель. Никак не мог найти такси. – Ладно, – кивнул чернокожий туз. – Ты сможешь найти тот бар? Хирам покачал головой. – Я пытался. Два дня убил на поиски. – А вывеска? Помнишь вывеску? Можешь нарисовать какие-нибудь иероглифы? – На японском, ты имеешь в виду? И не проси. – Но должно же быть хоть что-то! Он закрыл глаза. – Хорошо. Вроде бы там была картинка с уткой. Сбоку. Совсем как искусственная. – Понятно. И ты рассказал мне обо всем, что произошло в клубе. – Обо всем. – А на следующий день на обеде тебя отыскал кобун. – Кобун? – Боевик якудза. Уорчестер снова вспыхнул. – Он просто вошел в зал. Понятия не имею, как он пробрался мимо охраны. Он встал прямо напротив стола, за которым я сидел. Поклонился в пояс с широко расставленными ногами; правую руку он держал вот так, ладонью вверх. Он представился, но я так перепугался, что не запомнил имя. Потом он вручил мне счет – на двести пятьдесят тысяч иен. Внизу была приписка по-английски. Там говорилось, что сумма будет удваиваться каждый день в полночь, пока я не заплачу. Фортунато прикинул в уме сумму. В американских деньгах долг сейчас составлял примерно семь тысяч долларов. Хирам добавил: – Они сказали, если я не расплачусь к четвергу, то… – То что? – Я даже не увижу человека, который меня убьет. Фортунато позвонил Соколице с телефона-автомата, предназначенного только для местных звонков. Чтобы аппарат каждые три минуты не пищал, пришлось скормить ему пригоршню десятииеновых монет. – Я нашел его, – сообщил Фортунато. – Не очень-то он хотел со мной разговаривать. – С ним все в порядке? Голос у Соколицы был сонный. Фортунато с легкостью представил ее, растянувшуюся на постели, укрытую лишь тонкой белой простыней. У него больше не осталось силы. Он не мог ни остановить время, ни создать астральную проекцию своего физического тела, ни метать потоки праны, ни проникать в самые сокровенные человеческие мысли. Но его чувства не утратили своей остроты, они были такими тонкими, как никогда до вируса, и он помнил аромат ее духов и волос, запах ее желания так, как будто они окружали его наяву. – Он нервничает и худеет. Но пока, похоже, с ним ничего плохого не случилось. – Пока? – Якудза требует у него деньги. Несколько тысяч. В принципе, это недоразумение. Я попытался убедить его уступить, но он не хочет. Гордость взыграла. Очень правильную страну он для этого выбрал, нечего сказать! Здесь каждый год люди тысячами гибнут из-за своей гордости. – Думаешь, до этого дойдет? |