Онлайн книга «Ведич»
|
– Вот уж кого не ждал! Заходи. Они прошли в дом. Тарасов зажёг свет в кухне, плотно задёрнул занавески, с любопытством оглядел соратника по войне с конунгами. – Что, изменился? – снова усмехнулся скупо Хмель. – Есть немного. С волосами ты смотрелся иначе. – Каждому времени свои волосы. Зато ты практически не изменился. Сколько мы не виделись? Лет пять? – Что-то около того. Какими ветрами тебя занесло в наши края? – Криминальными. – Ты по-прежнему работаешь в команде по перевоспитанию чиновников? – Нет. КОП расформирована, президентские структуры почти полностью попали под влияние агентуры Синклита. – Хмель бросил взгляд на графин с водой. – Нам пришлось реанимировать ЧК. – Есть хочешь? – спохватился Глеб Евдокимович; он был в майке и шортах. – Скорее пить, – ответил Никифор, одетый в джинсы и серую рубашку с погончиками; в руках у него ничего не было, лишь на поясе висел пенальчик с мобильным телефоном. – Мои спят… – Не вздумай будить, пусть спят. Я у тебя прокантуюсь до утра, а в шесть уеду в Брянск. Где тут у тебя можно тихо помыться? – Залезай в ванну. Пока гость мылся, Тарасов включил чайник, сварганил бутерброды с сыром, порезал овощи, выставил вазу с яблоками. Хмель вышел посвежевший, вытирая мускулистый торс полотенцем, пригладил череп ладонями, уселся за стол. – Кайф после жары! – Пьёшь? Могу предложить местную водку, вино, пиво. – Разве что пиво, особенно если холодное. Позволяю себе изредка, знаешь ли, когда жарко. Остальное – лишнее. Сам-то потребляешь? – Нет. – Жена смотрит косо? Глеб Евдокимович улыбнулся: – Софья не может смотреть на меня косо. Мы понимаем друг друга с полуслова. Твоя как? Дети есть? – А как же. – Взгляд Никифора потеплел. – Двое, все пацаны. Шарифа в норме, работает в комиссии МЧС, часто в командировках, так что я больше один, чем с ней. Зато потом встречи получаются… – Понимаю. Ладно, ешь и рассказывай. Наших кого-нибудь видел? – С Ираклием встречался зимой, такой же лысый, как и я. Мы с ним смотримся как братья. – У него всё нормально с Марией? – Похоже, она наконец поняла, что он единственный, кто любит её по-настоящему. Живут душа в душу. Сыну Сергею уже тринадцать, вымахал под метр восемьдесят, учится в местной Школе Шерстнева. Слышал о такой? Тарасов наметил улыбку, уловив косой взгляд гостя. – Можешь не проверять, у нас тут рядом, в Фошне, такая же Школа располагается. Мои с сентября начнут там учиться. – Я тут из-за неё. – Это интересно. Имеешь право поделиться? – Мы в одной лодке, Витязь, ты обязан знать, что творится вокруг. Кстати, что в стране делается, знаешь? – Сделал недавно структурно-социальный анализ, хреновые дела, если честно. – У меня по этому параметру собрана вся информация, в особенности что касается общего состояния преступности. После распада Союза в начале девяностых преступность в России представляла некоторое количество бандформирований, кучкующихся по территориальному признаку. – «Солнцевские», «таганские»… – «Тамбовские», «краснодарские», «владивостокские» и прочие. В основном – «творческие союзы» бывших спортсменов и уголовников. – В Гришиной Слободе у нас родился такой такой союз – Клуб спортивного совершенствования. – Да знаю, – поморщился Хмель. – Из-за него меня и направили сюда, хотя я отвечаю за другой регион. Тебя не стали вовлекать в это дело, ты на виду, и на тебе Серебряный мальчик. – Поподробней, пожалуйста. – Ну, если ты делал соцанализ, должен сам всё сообразить. Закончу мысль. Когда в конце девяностых у бандитов появились деньги, они стали подкупать сотрудников правоохранительных органов и чиновников. – Что происходит и сегодня сплошь и рядом. – Силовики занялись «крышеванием» бандитских структур. Затем после приватизации появились очень большие деньги, и оргпреступность слилась в экстазе с новыми хозяевами жизни. Что это породило? – Начался процесс ассимиляции. – Точно! Бандиты ринулись в коммерцию, превратились в «уважаемых бизнесменов», подались в политику, пересели в машины с мигалками, да ещё и с милицейской охраной… – А силовики вместо них начали ездить на «стрелки»… – И решать другие вопросы с помощью отстрела мешающих. Друг мой Егор, преступность продолжает расти! Её уже не уничтожишь на среднем уровне, только сверху! Надо нейтрализовать высшие властные структуры, вплоть до Генпрокурора и выше! Конунги это понимают и прибирают к рукам все нужные посты в государстве. – К чему это ты? – К тому, что меня, Витязя, направляют разбираться не на тот уровень, какого я достоин. Клуб спортсменов в Гришиной Слободе – мелкая проблемка, с которой должны управляться наши люди на местах. А я с трудом успел уберечь одну девочку… – Никифор замолчал, сунул в рот бутерброд. – Какую? – не дождался продолжения Тарасов. – Племянницу Шерстнева. В Катарсисе узнали, что его хотят припугнуть, заставить сократить численность Школы, которая превращается в эгрегор светлых сил. Пришлось мчаться к вам, вспоминать былые навыки. – Успел? – Только что из Фошни. Завтра в газетах или по телику новости узнаешь. Но это только полдела. Ниточки Замысла тянутся к местной Новой церкви и в Брянск. Буду заниматься ими какое-то время. – Давай я помогу. – Не шебуршись, Старый, у тебя другие заботы. Береги Сергия. С государственной мафией и повязанными ею по рукам и ногам чиновниками будет бороться другая команда. – Ты же сказал, КОП распущена. – Зато создан «Овёс». – Что? Хмель улыбнулся: – Особый отряд по восстановлению справедливости, сокращенно «Овёс». Так ласково его прозвали члены отряда. – Ты тоже в этом отряде? – Нет, я чекист, на мне лежат задачи аварийного плана, когда требуется быстрое и прямое воздействие на ситуацию. Обычно же наша превентивная служба рассчитывает вектор воздействия на десяток ходов вперёд, чтобы само воздействие выглядело как случайность. – Д-трафик… неужели работает? – Милый мой, война нынче ведётся сначала в пространстве планов, замыслов и намерений, а уж потом на физическом уровне. Наш враг силён, умён и могуч, и справиться с ним можно, только переняв, изучив и применив его же хитрости и умения. А рассчитывать трафики он умеет. Возникновение Клуба спортивного совершенствования практически рядом со Школой Шерстнева и является по сути трафиком. Местные деятели Катарсиса этого почему-то не учли. Что очень странно. Приеду домой, поделюсь с начальством своими соображениями по этому поводу. |