Онлайн книга «Шансон для братвы»
|
— Почему это не несли? — По закону. Вы УПК откройте и посмотрите. — Вы могли не подписывать или дописать свои возражения... — Кому другому расскажите! Я в камере оставаться не хотел, а если бы не подписал — до сих пор в «Крестах» бы сидел. И так половину документов ваш Яичко из дела вытащил, когда вам передавал на доследование... — Была служебная проверка, она ваши слова не подтвердила. — А кто проводил? Замначальника вашего же следственного отдела, Выхухолева! Подтвердит она, ждите! Честь мундирчика защищает, вот и все. Ничего, будет и на нашей улице праздник, я в Главк письмишко отправил, они и поспрошают... Им-то Яичко по фигу! Ну, алкаш очередной, не они же за его воспитание отвечают. Вот Выхухолева и старается, небось Шлема ей установку дал... — Кто? — А, так вашего прокурора, Шлемазюка, на городском уровне называют. — Вы очень много знаете, Дмитрий Семенович! — А разве это плохо? Ученье — свет, а неученье — авария на АЭС... — Значит, сотрясений мозга не было? — Вы карточку мою из поликлиники запросили? Ну вот, там все и прочитаете. Что вы у меня-то выясняете? — Так положено. Теперь еще вопрос — вы не возражаете пройти психиатрическую экспертизу? — Ах вот оно что! — обрадовался Огнев. — Конечно, нет! С удовольствием! — Вы можете отказаться, я насильно вас отправить не могу. — Могли бы — я бы тут не сидел. Сейчас в руках дюжих санитаров бился бы, — трагическим голосом сказал Огнев. — Какое счастье, что я свидетель! Но я все равно согласен. Я ж понимаю, что если откажусь, так вы на пару с Воробейчиком будете глубокомысленно сомневаться в моей психической состоятельности и вообще перестанете на заявления отвечать. Не доставлю я вам такого удовольствия, всегда готов с людьми в белых халатах поговорить... Когда едем? — Значит, вы не возражаете? — Султанов был явно разочарован. — Ни на йоту. Так и запишите — через «и» краткое. — Хорошо. Я договорюсь с экспертизой и вам позвоню... — Да уж, будьте так любезны. Надеюсь, не в дверь, в сопровождении хмурых медбратьев со шприцем и смирительной рубашкой? * * * Денис с Ортопедом сидели в «ниссане» и ждали остальных. Оставалось минут двадцать. С места стоянки были видны толпы прихожан, втекавшие на территорию Центра Свидетелей Иеговы, огражденную высоким забором. — Да, — сказал Ортопед, — напрямик ломиться без понту... — Напрямик только дураки ходят... — Я вчера прочитал, что эти, типа, не согласны с тройственностью Бога... — Триединством, — поправил Денис, — это да. Я смотрю, ты, Мишель, всегда перед операцией интеллектуально подковываешься. Очень разумный подход к делу. Может, пособие издать, как барыг давить? Под твоей редакцией. — Можно, типография есть. — Жаль, не оценят потомки. А хотелось бы. — У этих еще диктатура... — Ага, тоталитарная секта. — Замочить бы их, да Толян против, и ты. — Конечно. Замочишь — знаешь, как копать будут? Тут же сотни людей. Это, братец, уже терроризм называется... Я со спецслужбой в прятки не хочу играть. И тебе не советую. — А так чо будет? — Невинное мелкое хулиганство. — Мы чо, типа, бакланы [76] , да? — Ага. Особенно Толян. Главный баклан... — Обидно, солидный человек... Эти нас вообще за людей не считают... — А ты думал! Они бабки делают, как товарищ Асахара [77] . До них «белое братство» было. Те сели, эти — пришли. Жаль, что иеговистов вряд ли сажать начнут... Слишком сильные у них связи, не то что у придурков в простынях... — А, эти... Слушай, это у них прикид пошел от купины необгоревшей? — Ты хочешь сказать, неопалимой... — Ну да... — А купина тут при чем? — Ну как же! В Италии, типа, плащ, в который Христа завернули, огнеупорный... — Ты бы еще сказал — от Версаче! Ну, ты даешь, Майкл! Туринская плащаница и неопалимая купина — это же две разные вещи. Купина — это куст. — Во я дурак, — растерялся Ортопед, — я же вчера Горынычу и Тихому два часа доказывал, что одежда длинная у сектантов от неопалимой купины пошла... Типа, покрой, как у Бога. Там еще в кабаке мужик влез, с разъяснениями, ну мы уже поддатые были, он как про какие-то растения стал говорить, тут Горыныч и озлобился... Сам ты растение, кричит, и мужику в рыло... Блин, неудобно получилось... Мужик-то прав был... — А ты его найди и извинись, — предложил Рыбаков. — Да ладно, не сильно ведь... А что за куст-то был? — Терновый. По Библии, Моисей на гору взошел, куст загорелся, и оттуда Бог с ним разговаривал... — А, я читал, — вспомнил образованный Ортопед, — забыл только, что Бог хотел... — Евреев из Египта убрать... — Ах да... А на фиг он из куста говорил? Сказал бы так... — Как — так? У Моисея телефона не было, ему на трубу не гавкнешь... [78] Но у меня своя версия есть. — Ну? — заинтересовался Ортопед. — Для начала, куст был не терновый, а конопляный. — Ну ты даешь! Мойша что, обкурился? — Типа того. Я думаю, он на гору взошел просто так, по своим делам топал и набрел на посадки местных наркобаронов. Видит — ба! План [79] бесхозный, целый куст — отчего ж не попользоваться! Ну, листья собирать, сушить — влом, и бумаги для косяка [80] , наверное, с собой не было. Спичку и бросил... Куст дымит, а он рядышком пристроился, притарчивает помаленьку. — А Бог? — Скорее всего, это охранник был... Дым на поле заметил и побежал тушить. Сзади подкрался и говорит — вали, мол, мужик, отсюда! А Мойша — то не разобрался, и немудрено — приход [81] , такой качественный! В куст и вперился, думал, глюки пошли. Как, говорит, вали? Не я один, народец со мной иудейский! Тут охраннику небось сразу поплохело — представляешь, если толпа на гору явится? Все! Урожаю кранты. А за анашишкой любой народ примчится, только скажи. Ну, сторож и говорит аккуратненько: «А ты, мужик, вместе с народом и валяй...» Так евреи из Египта и потянулись... |