Книга Свой среди своих, страница 24 – Дмитрий Черкасов

Охранники были вооружены итальянскими помповыми ружьями SPAS 12 [62] .

Хватов и Оленев синхронно выдернули из кресел ближайших к ним заложников, приставили пистолеты к шеям курсантов и протолкнули в тамбур у двери.

— Открывай, — приказал Дед Пихто.

— Кто, я? — не сообразил Мальков.

— Ну не я же! — Заместитель начальника пресс-службы чуть присел, полностью спрятавшись за спиной курсанта.

Егор распахнул дверь и наставил на подошедших к трапу людей свой пистолет.

— Положите всё и проваливайте! — крикнул Хватов, не показываясь из проема.

— Я должен удостовериться, что вы получили деньги и их количество соответствует вашим требованиям, — громко сказал «инкассатор», которого изображал капитан Мартиросов с позывным «Скази».

Рашид Мартиросов, тридцатилетний крепыш с добрым круглым лицом, был специалистом в деле нейтрализации противника голыми руками или с помощью подручных предметов, и, если бы он попал в салон «ИЛа», террористам пришлось бы совсем кисло.

Дед Пихто улыбнулся.

Скази был его приятелем, с которым они прошли немало горячих точек и который однажды протащил на себе раненного в ногу Хватова почти двадцать километров, отбиваясь от наседавших со всех сторон таджикских боевиков.

— Не пойдет! — возопил Мальков, поигрывая пистолетом. — Мы верим вам на слово! Положите деньги у трапа и отойдите на сто метров!

— Далековато ты их посылаешь, — заявил Оленев. — Но правильно.

Бойцы из силового подразделения казначейства переглянулись. В отличие от инкассатора, они были настоящими, как и деньги в мешке.

— Отходим, — пожал плечами Мартиросов. — Ничего не поделаешь.

Сидоров и переговорщик опустили припасы рядом с миллионом долларов и двинулись в обратном направлении.

— Но… — замялся один из охранников.

— Ничего с вашим миллионом не случится, — поморщился Скази. — Или вы думаете, что настоящие террористы пустили бы нас в самолет? Был, конечно, шанс, однако он нам не достался.

— Вам по два раза повторять надо?! — крикнул Егор.

— Всё, уходим.

Мартиросов поднял руки и пошел вслед за Сидоровым и психологом. Недовольные охранники бросили сумрачный взгляд на нахально ухмыляющегося Егора и потопали восвояси.

Хватов толкнул своего курсанта стволом пистолета под ребра:

— Бегом вниз и тащи всё сюда…

* * *

Цейс чуть-чуть передвинул ствол «SG 550» [63] и поймал в перекрестье прицела голову уже виденного им «террориста».

Незнакомый Роману Исакову молодой парень, видимо из числа недавно принятых на работу в Контору, что-то говорил Хватову, указывая рукой на здание аэровокзала.

Дед Пихто, естественно, под пули не подставлялся, хотя Цейс мог зацепить своего товарища рикошетом от стальной поверхности полуоткрытой двери самолета.

В метре от Исакова зашевелился прикрывавший снайпера Кайзер.

— Ты чего? — не отрываясь от окуляра, спросил Роман.

— Греюсь. — Старший лейтенант Сундуков убрал руку с цевья «Винтореза» [64] и несколько раз сжал в кулак озябшие пальцы.

— Купи нормальные перчатки, — посоветовал Цейс.

— Ага, купи! — передразнил Кайзер. — За хорошие перчатки восемьсот целковых отдать надо. А у меня дети…

— У всех дети, — философски заметил Роман.

Ситуация с финансированием специальных подразделений ФСБ мало отличалась от общероссийских реалий, связанных с материальным обеспечением государственных учреждений и армии. Средств хронически не хватало, так что бойцы были вынуждены покупать многие необходимые вещи, выделяя деньги из своих скудных зарплат. Некоторым, у кого супруги трудились в коммерческих фирмах, дышалось полегче, другие, отягощенные потомством, экономили каждую копейку и в свободное от службы время подрабатывали. Кто-то «бомбил» на собственном автомобиле, кто-то разгружал вагоны, кто-то ремонтировал бытовую технику, кто-то преподавал рукопашный бой в спортивном клубе.

На полученные помимо ведомственной кассы деньги спецназовцы в основном приобретали нормальные комбинезоны, обувь и разгрузочные жилеты, кардинально отличающиеся по качеству от тех образцов, что предлагались им родным государством. До чиновников всё никак не доходило, что бойцы секретных служб не могут ходить на операции в громко шуршащих при любом движении сине-серых курточках, коими снабжаются ОМОН и патрульные милиционеры и в которые упорно пытались обрядить штурмовиков «Града».

— У меня мать заболела, — грустно сказал Кайзер. — Две сотни «бакинских» [65] за лекарства отдали. И через месяц надо еще столько же…

— Найдем. — Цейс, как и большинство снайперов, обладал олимпийским спокойствием.

Для подобных случаев, связанных с болезнью члена группы или кого-нибудь из близких, существовала общая касса, куда каждый сбрасывал, сколько мог. Деньги также расходовались на закупки самого необходимого для жизнедеятельности отряда, на помощь семьям погибших, получавшим мизерные пенсии и брошенным правительством страны фактически на произвол судьбы.

Руководство ведомства старалось изменить ситуацию и хотя бы обеспечить нормальное страхование бойцов, чтобы те были уверены в получении женами достаточно крупной суммы в случае собственной гибели, но дело двигалось медленно. Присосавшимся к сладкому пирогу бюджетных денег чиновникам всех мастей сильные спецслужбы были невыгодны, поэтому любая инициатива, направленная на малейшее улучшение жизни сотрудников ФСБ, тормозилась на всех уровнях. Бюрократы требовали сотни согласований и бумажек, забалтывали вопросы на бесконечных слушаниях и комиссиях, перебрасывали пакеты подготовленных документов от одного чинуши к другому, а в финале ссылались на отсутствие денег и переносили рассмотрение проблемы на следующий год. И так до бесконечности.

— Тарзан — Цейсу, — вдруг ожила рация.

— Цейс на связи.

— Как обстановка? — поинтересовался майор Агеев.

— Без изменений, — бесстрастно сказал Цейс.

— Маэстро и Освальд на матрацах [66] , — сообщил Тарзан.

— Принято.

Исаков оторвался от прицела и глянул в мощный бинокль, лежавший рядом с ним на поролоновой подстилке.

Освальда он заметил сразу.

Стас Коробов и прикрывавший его капитан Агеев с позывным «Лёлик» еще не успели слиться с окружавшими их кустами, занимая избранный рубеж.