Онлайн книга «Кремлевский Кардинал»
– Девять-семь-один, вам было приказано вернуться! – Нет! У нас неисправна система электропроводки, и мы не можем, повторяю, не можем выполнить приказ. Мой самолет летит без ходовых огней, и эти сумасшедшие МиГи едва не столкнулись с нами. Вы что, пытаетесь убить всех нас? Прием. – Вы похитили советского гражданина и должны вернуться в Москву! – Прошу повторить, плохо слышу, – попросил фон Эйк. Но капитан не мог сделать этого. По профессии истребитель-перехватчик – его поспешно перебросили в Энгури, последний авиадиспетчерский пост на советской территории, проинструктировали и приказали заставить повернуть обратно американский самолет, – он понял, что ему не следовало говорить то. что он только что произнес. – Но вы обязаны остановить этот самолет! – крикнул генерал КГБ. – Тогда все просто. Я прикажу своим МиГам сбить его! – ответил капитан таким же тоном. – Вы отдаете мне такой приказ, товарищ генерал? – У меня нет такой власти. Вы должны остановить этот самолет. – Это невозможно. Мы можем сбить его, но не можем остановить. – Хотите, чтобы вас расстреляли? – спросил генерал. * * * – Где он сейчас? – спросил своего ведомого пилот советского истребителя. Они видели самолет лишь один раз, и то на одно ужасное мгновение. Они могли преследовать вторгшийся самолет – вот только он уходил из советского воздушного пространства и вообще-то не вторгался сюда, это знали оба, – с помощью радиолокатора и могли сбить его ракетами, наводящимися на цель радаром, но сближаться с целью в темноте… Даже при относительно светлой ночи цель продолжала полет без опознавательных огней, и отыскать ее – означало рисковать тем, что американские летчики-истребители в шутку называли «лиса-четыре» – столкновение в воздухе, быстрое и впечатляющее, после которого никто не остается в живых. – Хаммер Лид, – послышался голос в наушниках летчика. – Это – Тулбокс. Вам приказано сблизиться с целью и заставить ее повернуть обратно. Цель сейчас от вас в направлении на двенадцать часов, на той же высоте, расстояние три тысячи метров. – Я и сам это знаю, – пробормотал себе под нос летчик. Он видел авиалайнер на экране радиолокатора, но не мог рассмотреть его визуально, а по радару не был в состоянии определить точно расстояние до него, чтобы получить предупреждение о неминуемом столкновении. К тому же ему все время приходилось думать о своем ведомом, висящем у самого крыла. – Отойди назад, – распорядился летчик, обращаясь к ведомому. – Я займусь им один. – Он слегка подал вперед рычаги газа и чуть сдвинул вправо ручку управления. МиГ-25 был тяжелым, не слишком поворотливым истребителем, и управлять им было нелегко – Под каждым крылом висело по паре ракет «воздух – воздух», и, чтобы остановить авиалайнер, ему нужно было только… Но вместо того чтобы отдать ему приказ поступить так, как его обучали, какой-то осел из КГБ… Вот. Он не видел сам самолет, но обратил внимание на то, что впереди что-то мелькнуло. Ага! Он потянул на себя ручку управления, поднялся на несколько сот метров и – наконец! – увидел «Боинг» на фоне морской поверхности. Медленно и осторожно он начал обгонять его, пока не оказался на траверзе авиалайнера и в двухстах метрах выше. * * * – Вижу огни по правому борту, – сообщил второй пилот. – Истребитель, только я не знаю какой. – Если бы ты был на его месте, как бы ты поступил? – спросил фон Эйк. – Попросил бы политическое убежище! Или сбил бы нас… Русский летчик, сидящий позади них на откидном сиденье, был пристегнут и не имел ни малейшего представления, как ему поступить. Он был отрезан от радиоканала, по которому велись переговоры, и имел доступ лишь к системе внутренней связи. Вообще-то его задача заключалась в том, чтобы говорить по-русски в случае неминуемой аварии. Москва потребовала, чтобы он повернул самолет назад. Он не знал почему, но – но что? – спросил он себя. – Вот он, соскальзывает к нам. Стараясь действовать как можно осторожнее, пилот МиГа сместился влево. Он хотел расположиться над кокпитом «Боинга» и затем медленно уменьшать высоту, заставляя американский самолет снижаться. Для такого маневра требовалась незаурядная выучка, и летчику оставалось лишь надеяться, что и американский пилот обладает таким же мастерством. Он расположился над кокпитом, стараясь увидеть… но… Истребитель МиГ-25 спроектирован как перехватчик, и летчик, сидя в кокпите, имел очень ограниченное поле видимости. И вот теперь авиалайнер, над которым он летел, исчез из этого поля. Он посмотрел вперед. Побережье было всего в нескольких километрах впереди. Даже если ему и удастся заставить американский самолет снизиться, это произойдет над Балтийским морем. Летчик взял ручку управления на себя и набрал высоту, разворачиваясь направо. – Тулбокс, говорит Хаммер Лид, – доложил он. – Американский самолет отказывается менять курс. Я сделал все что мог, но я отказываюсь идти на таран с «Боингом» без четкого и ясного приказа. * * * Авиадиспетчер следил за тем. как на экране радиолокатора две светящиеся точки слились в одну, и был изумлен, что сердце у него не остановилось. Что за чертовщина? Перед ними американский самолет. Они не могут заставить его изменить курс, и, если произойдет катастрофа, кого в ней обвинят? Офицер принял решение. – Возвращайтесь на базу. Конец связи. – Вы дорого заплатите за это! – пообещал генерал КГБ военному авиадиспетчеру. Он ошибался. * * * – Слава Богу, – с чувством произнес фон Эйк, когда они пересекли береговую черту, и тут же вызвал к себе старшего стюарда. – Как чувствуют себя гости в хвостовой кабине? – Почти все спят. У них, должно быть, вчера была изрядная гулянка. А когда у нас восстановится освещение? – Бортинженер, – произнес пилот. – Вот тут спрашивают насчет освещения. – Похоже, у нас вышел из строя рубильник, сэр. Мне кажется… да, я заменил его. Пилот выглянул в окно. Красный опознавательный огонек светился на кончике левого крыла. Опознавательные огни снова горели, и восстановилось освещение во всех салонах, кроме хвостового. Пролетев Вентспилс, они повернули на курс два-пять-девять. Полковник фон Эйк с облегчением вздохнул. Два с половиной часа лета до Шаннона. – Неплохо бы выпить кофе, – подумал он вслух. * * * Головко положил трубку и бросил несколько резких слов, непонятных Джеку, хотя их смысл был очевиден. – Сергей, можно я приведу в порядок поцарапанное колено? – Что вы здесь натворили, Райан? – спросил офицер КГБ. – Я вывалился из самолета, и эти подонки улетели без меня. Я требую, чтобы меня отвезли в американское посольство, но сначала хотел бы заняться коленом, оно болит. Головко и Ватутин посмотрели друг на друга, и у них в голове пронеслись одинаковые мысли. Что на самом деле произошло? Что теперь будет с ними? Как поступить с Райаном? |