Книга Потоп, страница 60 – Дмитрий Черкасов

Там его соседом окажется Коротаев, чья невменяемость тоже будет неопровержимо доказана.

Вот не понравится он тому же Ясеневскому — и что тогда?

Тогда варианты.

Рокотов не знал, как поступают в таких случаях. Это был незнакомый ему церемониал. Когда-то, когда служил, что-то было… но звездочек не было.

На всякий случай он встал и сказал:

— Служу Отечеству!

Отечеству ли он служил? Город целехонек, и это, несомненно, для отечества великое благо, и все-таки — кому или чему?

Отбросив вопросы, он выпил залпом. Звездочки щелкнули по зубам. В голове зашумело, по телу разлилось обманчиво благостное тепло.

Судя по всему, церемониал оказался близким к удовлетворительному и был засчитан.

Закусили чем Бог послал, помолчали.

— Поспрашивать разрешите, товарищ генерал-лейтенант?

Он чуть было не сказал: Иван Никифорович. Но вовремя осекся. Вот что делает с людьми алкоголь. Он оказывает на них разрушительное воздействие.

А что еще его оказывает?

Ах, да: хронический контакт со злом.

— Разрешаю, Рокотов.

— Что с базой?

— Можешь считать, что ее больше нет.

— Что — откачали взрывчатку и засыпали скважину?

— Именно.

Уже? Так быстро? Верится с трудом.

Может быть, оно и так. А может…

Сейчас Рокотову не хотелось думать о том, что в ста пятидесяти километрах отсюда под землей находится нечто, способное опустить город намного ниже уровня моря.

— За диск извините. Но он мне жизнь спас.

— Пустое, — Ясеневский махнул рукой. — Спор хозяйствующих субъектов завершен, и диск этот уже не имеет ровным счетом никакого значения.

Ой ли? А связи, контакты? Наплевать.

— Что с моим подопечным?

— С кем это? — не понял генерал.

— С господином Коротаевым Андреем Васильевичем. Ему оказали, наверное, медицинскую помощь?

— В известном смысле — да, оказали. Ты же сам ее и оказывал. Не помнишь уже? Забудь о нем. Он, кстати, оказался ценнее диска. Диск — он что? Железяка. А тут живой… почти человек.

— И все-таки.

Ясеневский неодобрительно хмыкнул:

— Повторяю: забудь о нем.

— Так точно, товарищ генерал, уже не помню. В топку его, да?

Ясеневский не ответил.

Повисла тишина.

Снова непонятки. Такая скорость? Его же месяцами допрашивать надо. Хмельные, ненужные мысли одолевали Влада с неимоверным упорством.

— Всем пострадавшим в больнице и их родственникам оказана помощь, — ни к селу ни к городу отчитался генерал.

Рокотов сдержанно кивнул, как будто кто-то выполнил его личное распоряжение. Конечно, это доброе дело.

— Отпевали в церкви?

— В соответствии с пожеланиями близких.

— Сорокоусты заказывали?

— Что заказывали?

Влад неопределенно повертел пальцами. Он и сам плохо разбирался в этих тонкостях.

— Ну, эти… бумажки в церкви.

— Да уж наверняка.

Вопросы почти иссякли. Оставался еще один, самый главный. Владу пришлось выпить еще, чтобы отважиться его задать.

Но все-таки задал.

Дурак, осел, остолоп — задал:

— Товарищ генерал-лейтенант… я хочу спросить у вас как, простите, у… хозяйствующего субъекта… позволите?

Ясеневский улыбнулся, полагая, что речь пойдет о деньгах — якобы суточных, командировочных, за выслугу и так далее, помимо премии.

О личном, так сказать, подарке-благодарности. Который он, между прочим, приготовил.

— Конечно, подполковник. Спрашивай.

Рокотов замялся:

— Вы… случайно ни с кем больше не поссорились? С губернатором, например?

Мясистое лицо генерала закаменело и уподобилось львиной маске.

— Никогда не спрашивай меня о таких вещах, подполковник. Ты понял? Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Он вдруг начал выбираться из кресла, Рокотов тоже встал.

— Куда же вы, товарищ генерал? Посидели бы еще, время детское…

— Дела, Рокотов, дела не терпят.

Ясеневский, не говоря больше ни слова, прошел в прихожую, и Влад поспешил подать ему летнее пальто.

Нынче генерал почему-то оделся в гражданское платье.

Выпятив огромный живот, он втиснулся в рукава, взял с вешалки шляпу, надел, посмотрел на себя в зеркало, провел ладонью по лицу.

Вышел не попрощавшись.

Рокотов медленно вернулся к столу. Взял звездочки, подкинул их на ладони. Куда теперь?

Он посмотрел на энциклопедию и подумал, что ему уже не хочется в ней рыться. Нет смысла.

Куда теперь, дальше?

Очень возможно, что руководство изменит свое первоначальное намерение удерживать буяна в границах родного государства. Филиппины? Пхеньян? Поиск и ликвидация гипотетических ядерных террористов?

Вот это последнее весьма вероятно. Более чем.

Надо приготовиться.

К худшему, разумеется. Но рассчитывать, как и положено, на лучшее.

А может быть, так просто положено, не прощаясь?

Ритуал?

Да, конечно.

Конечно, это такие у нас нормы. Он же салага в сущности, порядков-официоза не знает, а благодушное начальство, учитывая его заслуги, смотрит на это сквозь пальцы.

Влад лег на диван и стал сквозь пальцы смотреть на свет, падавший с люстры.

Вот темно.

Вот снова светло.

Вот снова темно.