Онлайн книга «Ночь над Сербией»
|
– Только кассета твоя, – предупредил видеоинженер. – У меня все под отчетом. – Черт, и у меня тоже... – Мирьяна вытащила изящную пачку “Бог”, закурила. – Ладно, не надо переписывать. Просто посмотрим. Часок для меня выкроишь? – Легко. Я сегодня дежурю, так что все равно торчать в аппаратной буду. До завтра ничего нового не принесут... А сомнениями не поделишься? – Поделюсь, – журналистка заговорщицки наклонилась к Ненаду и понизила голос: – Помнишь, что в комментариях говорили? – В каких – наших или штатовских? – Ну ты даешь! Конечно, штатовских. Наших-то слушать без понту, все равно соврут. – Тогда помню. Солдаты мистера Милошевича устроили очередную этническую чистку, международное сообщество требует немедленно прекратить, доблестные пилоты НАТО нанесли точечный удар по казармам этих убийц... И прочая лабуда, – Кротович доскреб свой творог. – Полезной информации – ноль. – Не скажи. Основной-то упор на то, что это сделали наши спецподразделения. – Ну и что? Западники всегда так говорят. – Верно, – Мирьяна подмигнула, – только на этот раз накладка вышла. – В каком смысле? – А в таком, что никаких подразделений в тот момент и в том районе не было! – Ах вот ты о чем! – Кротович усмехнулся. – Так тебе твои источники в Министерстве Обороны и скажут, какие подразделения где и когда были. – Я тоже сначала так подумала. Но тут вот какая петрушка. Мне показали якобы сорванный с головы полицейского берет. А на берете – малюсенькая эмблемка отряда, сбоку... – И что? – А то, – восторжествовала Мирьяна, доставая из пачки новую сигарету, – что с эмблемкой-то промашка. – Объясни. – Наши в спецотрядах иногда нашивают на форму свои собственные мульки. Ну, типа головы ягуара или орла со стрелой в клюве. Заказывают эмблемы в маленьких мастерских, по числу бойцов. За это, конечно, их по головке не гладят. Нарушение формы одежды, все такое. Но распространено сие повсеместно. Так вот, на этом самом берете, что в новостях промелькнул, была крошечная сова. – Ну, сова... Дальше что? – “Совы” – это подразделение 14-й бригады спецназа, и командиром там – мой двоюродный брат. Так вот, в момент нападения на деревню они были здесь, в Белграде, и брат жил у нас. – фьють, – присвистнул Кротович и сощурился. – Это меняет дело... Значит, то было подразделение не твоего брата. А чье? – Ничье. – Так не бывает. – Бывает, – Мирьяна печально посмотрела на Ненада. – Мой брат сразу связался со своим другом в разведотделе. Ни одно подразделение ни полиции, ни армии в тот район не выдвигалось. Кротович, это подразделение-фантом. – А уничтожение нескольких сотен человек – инсценировка со спецэффектами? Хорошо, в принципе – может быть. Но, насколько мне известно, район к юго-западу от Нови-Пазара оцеплен. Смысл? Искать несуществующие следы не будут. Значит, – видеоинженер сделал паузу, – имел место некий инцидент. Причем район оцепили раньше, чем по NBC прошла информация о бойне... – Есть еще один нюанс, – заявила Мирьяна. – В том же районе и в то же время пропал русский специалист. Сведения сверхгорячие... – Оп-па! – Кротович почти физически ощутил запах сенсации. – Операция прикрытия? – Не исключено. Поэтому я хочу внимательно отсмотреть сюжет. Целиком. Не выплывет ли что... – Она покрутила в воздухе пальцами с зажатой сигаретой, подбирая слова. – Лицо, одежда, второй план... Да, вот именно: второй план. – С русским – это серьезно. А конкретика известна? Журналистка огляделась и пододвинулась к Кротовичу поближе. – Во вчерашнем “Голосе” прошла статья, что все русские эвакуированы. До последнего человека. По информации их же МИДа. – С-суки, – прошипел Ненад. – Получается, мужика списали. – Получается... Ты кефир допил, наконец? – Не кефир, а ряженку, – поправил Ненад, углубленный в свои мысли. – Пошли. Пленку смотрели дважды. Раз пятнадцать Мирьяна просила останавливать кадр и выводить на дисплей большого разрешения отдельные фрагменты. Уложенные в дорожную пыль раздавленные детские тела. Мимо... Распятый на заборе священник. Мимо... Горящий дом, рядом – угол какого-то сарая. Мимо... Растерзанный циркулярной пилой труп старика. Мимо... Груда трупов на центральной площади. Мимо... Мимо, мимо, мимо... – Вот он! – ненароком Мирьяна крикнула прямо в ухо Кротовичу. – Перемотай и останови на панораме... Есть! Увеличение дома слева, крупнее... левее... еще левее... Стоп! Зерно пленки не позволяло разглядеть всех подробностей, но отчетливо было видно, как маленькая фигурка в двухстах метрах от оператора скользнула от куста к сараю. Трансфокатор бытовой видеокамеры, настроенный на ближнюю панораму, не позволял заметить движение на заднем плане, но профессиональная техника в руках опытнейшего видеоинженера бесстрастно зафиксировала секундный рывок маленького человечка. – Это ребенок! – удивленно протянул Не-над. – Смотри: дверь сарая – метра два в высоту, а рост объекта не более полутора. Я бы даже сказал – метр сорок... – Четче можно? – Предел. Запись аналоговая, цифровая обработка ничего не даст. Мирьяна нервно закурила и откинулась в кресле. – Свидетель, – негромко произнесла она, и в тишине монтажной ее голос прозвучал приговором тем, кто снимал последствия “зачистки” села. – Он остался в живых... Снимали позже, когда ликвидаторы оказались вне кадра. Кротович покрутил верньеры на пульте, прогнал несколько отрывков и тронул журналистку за плечо. – Смотри внимательно. Солнце видишь? Так вот: отрывок с площади был снят первым и потом вмонтирован в середину. Как бы кульминационной точкой, с максимальным количеством трупов. Дальше идут только общие планы... Так что твоего свидетеля могли найти, – печально пояснил видеоинженер. – Хотя и не обязательно... Короче, Мирьяна, это меняет дело. Это не инсценировка и снято у нас. Таких мелочей при подготовке спектакля не учитывают. Бессмысленно. Отснятых кадров зрителю вполне достаточно. На экране бытового телевизора разрешение по точкам просто смажет фигуру, переведет в участок фона... Нет, не инсценировка... – повторил он. – Но при чем тут русский? – Мне надо туда попасть, – решительно заявила корреспондентка. – Даже не думай. Аккредитацию не получишь, а самостоятельно лезть в это дело я тебе не рекомендую. – Ты говорил, что дружишь с заместителем русского атташе по культуре? – сменила тему Мирьяна. – Познакомь-ка... Кротович обреченно кивнул. Сопротивляться напору принявшей решение Мирьяне Джуканович, наполовину сербке, наполовину турчанке, он был не в состоянии. |