Книга Огненный лед, страница 51 – Пол Кемпрекос, Клайв Касслер

— Опять отвели в казарму. Помойка страшная. Просидели там два дня и чуть не умерли со скуки. Только раз где-то внизу грохнул сильный взрыв.

— Это они завалили подводный канал.

— Зачем?

— Базу обнаружили, вот они и решили избавиться от улик. Большая субмарина была им больше не нужна. Возможно, они и выход на поверхность собирались заделать, а вас оставить внутри. Кто вас охранял?

— Те же ребята, что на судне. Военные с автоматами. Приносили хлеб с водой и запирали дверь. А потом появились те, в широких штанах и потешных шапках. Военные по сравнению с ними — просто кружок кройки и шитья. Эти сначала побили двоих ребят за то, что смеялись, а потом выгнали нас на футбольное поле. Дальше вы все знаете.

Остин оглядел комнату.

— Вопросы есть?

— На NR-1 вам не удалось заметить координаты? — спросил Ганн.

— Нас не пускали к навигационным приборам, а потом их и вовсе отключили.

— Ну надо же, — бросил Ганн.

Комнату сотряс дружный взрыв хохота.

— Что тут смешного? — удивился Руди.

Стройный блондин лет двадцати встал, представился «матрос Тед Маккормак» и положил на стол листок бумаги.

— Вот координаты затонувшего корабля.

— Откуда ты знаешь? — удивился Ганн.

Маккормак протянул руку, на которой красовались громоздкие электронные часы.

— Жена подарила. Свадьба была прямо перед выходом в море. Когда мы созваниваемся, она отмечает на карте, где я.

— Мы все шутили, что жена держит Мака на коротком поводке, — сказал Крейсман. — Больше не шутим.

— Когда лодку угнали, — объяснил Маккормак, — нас и не обыскивали. Наверное, не ждали подвоха.

Настоящее чудо миниатюризации. Компания «Протек» утверждала, что в эти часы встроен самый маленький GPS-приемник в мире. Он определял свое местоположение в любой точке планеты с точностью до нескольких метров.

Остин улыбнулся.

— Вот она, сила любви. Ну а мне, вслед за прославленным поросенком Порки, остается лишь сказать: «Вот и все, ребята». Спасибо за помощь и счастливого пути.

Подводники вскочили на ноги и устремились к выходу, словно усталые кони на водопой. С Остином остались лишь его коллеги из НУПИ.

Пол откинул крышку ноутбука и подключил к нему специальную приставку, чтобы проецировать изображение на большой настенный экран. Гаме с лазерной указкой встала сбоку. Пол пощелкал клавишами, и на стене появились овальные очертания Черного моря и окрестностей.

— Перед вами один из самых удивительных уголков Мирового океана — Черное море, — объявила Гаме, обводя берега лазерной указкой. — Его протяженность с востока на запад — примерно шестьсот тридцать миль, а вот тут, «в талии», которую образует полуостров Крым, — всего сто сорок пять. Несмотря на скромные размеры, репутация у него устрашающая. Греки окрестили Черное море «аксенос» — «негостеприимным», а турки и вовсе, без сантиментов, называли «Карадениз» — «Морем смерти».

— Звучит недурно, — отметил Завала. — Даже поэтично.

— Ага. Для статьи в «Таймс» — самое то, — согласился Остин.

Гаме закатила глаза.

— Вечно вы со своими шуточками.

— Простите, мэм. Мы больше не будем.

— Спасибо. Плохие отзывы не отпугнули путешественников. Ясон проплывал здесь на том, первом «Арго» в поисках Золотого руна. Тысячелетиями Черное море бороздили рыбаки и торговцы. В Ледниковый период оно было большим пресноводным озером, но примерно восемь тысяч лет назад естественная перегородка рухнула, и сюда хлынули воды Средиземного моря. Уровень поднялся на несколько сотен футов.

— Библейский потоп… — пробормотал Остин.

— Существует и такая версия. Жителям прибрежных районов пришлось спасаться бегством. Не знаю, строили ли они ковчег. — Гаме улыбнулась. — Соленая вода погубила озеро, а питающие его реки лишь ухудшили положение.

Она дала знак Полу, и тот вывел на экран карту глубин.

— Как видите, глубина колоссальная. По периметру идет континентальный шельф — вероятно, раньше он был сушей. Шире всего он в украинских водах. Затем дно резко уходит вниз на семь тысяч футов. Жизнь кипит у поверхности, однако ниже пятисот пятидесяти футов кислорода в воде нет и море безжизненно. Необитаемой зоны такого объема нет больше нигде в Мировом океане. Мало того, глубинные слои насыщены сероводородом. Один раз вдохнешь — и ты покойник. Если бы весь этот газ как-то попал на поверхность, то ядовитое облако уничтожило бы всю жизнь в самом море и по его берегам.

— Выходит, не зря турки говорят «море смерти», — сказал Завала.

Пол вывел на экран карту, где граница шельфа была обозначена красным пунктиром.

— По словам Крейсмана, затонувшее судно находится на глубине четырехсот футов — это самый край материковой отмели. Чуть глубже — и ничего бы не осталось. Деревянные суда хорошо сохраняются на большой глубине, поскольку корабельные черви не могут жить без кислорода; а вот металл разрушается очень быстро.

— То есть от корпуса осталась бы лишь горстка молекул, — заметил Остин.

— Именно так. Каньон, о котором упоминал Крейсман, скорее всего — продолжение речного устья. Поверхность шельфа ровная и понемногу уходит вниз, так что все сходится. После распада всевозможной органики у дна скапливается метан. Наверное, аквалангистов можно от него защитить, но все равно погружаться в столь ядовитой среде небезопасно.

До этого момента Ганн лишь впитывал информацию. Теперь он встал и взял у Гаме указку.

— Итак, что у нас есть? Подлодку угнали здесь. — Красная точка пробежала из Эгейского моря через Босфор. — Вот здесь они слышали шум моторов. А тут, — он указал на линию континентального шельфа, — согласно GPS-приемнику, лежит наш загадочный сухогруз.

Пол подвел курсор к красной точке и нарисовал там крест.

— Ради этого судна кто-то пустился во все тяжкие, — произнес Остин. — Может быть, именно в нем ключ ко всему.

— Как скоро мы можем поднять якорь? — обратился к капитану Ганн.

Пока подводники рассказывали о своих приключениях, а ученые из НУПИ обсуждали версии, капитан Этвуд не проронил ни слова. Теперь же он улыбнулся и сказал:

— Ребята, вы так увлеклись своим Черным морем, что даже не слышали, как я вызывал мостик. Мы уже в пути. К утру будем на месте.

Палуба под ногами едва заметно дрожала — заработали двигатели. Ганн поднялся.

— Я — спать. Денек завтра будет не из легких.

Остин объяснил ему, как добраться до каюты, а Завале сказал, что зайдет к нему позже. Оставшись в одиночестве, он сел за стол и стал разглядывать карту Черного моря, словно ее линии и зигзаги были буквами тайного языка, которые можно прочесть с помощью Розеттского камня. Его взгляд впился в крестик — таинственное затонувшее судно.