Онлайн книга «Сахара»
|
Отвернувшись от безжизненного тела, Питт шагнул между двумя бронзовыми скульптурами туарегов и потянул за ручку двери кабинета О'Банниона. Дверь была закрыта. Он поднял пистолет, отобранный у секретарши, приставил его к замку и три раза нажал на курок. Выстрелы гулким эхом раскатились по каменной комнате, но таиться уже не имело смысла. Он прижался к стене и ногой распахнул дверь. О'Баннион стоял спиной к столу, опираясь на него вытянутыми за спиной руками. Он выглядел так, словно ждал встречи с главой правления конкурирующей фирмы. Сквозь прорези в литаме глаза смотрели надменно и без тени страха. Но в них мгновенно проявилось изумление, когда в кабинет ворвался Питт и стянул с себя шлем. – Надеюсь, я не опоздал к обеду, О'Баннион? Насколько я помню, вы выражали желание пообедать со мной. – Вы! – прошипел О'Баннион. Кожа вокруг его глаз побледнела. – Признаться, я очень рассчитывал на новую встречу с вами, – произнес Питт с иронической улыбкой. – Равно как и несколько моих приятелей, которым не по душе садисты, превращающие людей в рабов и убивающие женщин и детей. – Вы же должны были умереть! Никто еще не смог выжить без воды в пустыне. – Ну мы с Алом пока в покойники записываться не собираемся. – Один из поисковых самолетов генерала Казима обнаружил грузовик, на котором вы бежали, упавшим в овраг далеко к западу от Транссахарской магистрали. Вы никак не могли дойти до трассы пешком. – Если помните, мы оставили в машине охранника, привязав его к рулевому колесу. – Он остался жив. Но вскоре был расстрелян за то, что позволил вам бежать. – Да уж, в ваших краях человеческая жизнь недорого стоит. Из глаз О'Банниона постепенно уходило изумление, но страха не было по-прежнему. – Так вы вернулись, чтобы спасти ваших людей? Или выкрасть золото? Питт свирепо посмотрел на него: – Вы правы в первом и ошиблись во втором. Одновременно мы намерены раз и навсегда разобраться с вами и вашими подручными. – Ваш отряд вторгся на территорию суверенного государства. В Мали у вас нет никаких прав, в том числе права распоряжаться мною и рудником. – Бог мой! Вы толкуете мне о каких-то правах? А как насчет прав тех людей, которых вы превращали в рабов и убивали? О'Баннион пожал плечами: – Так или иначе, генерал Казим все равно казнил бы большинство из них. – Но что же вам-то запрещало обходиться с ними по-человечески? – поинтересовался Питт. – Тебецца не курорт и не лечебница. Мы здесь для того, чтобы добывать золото. – Ради прибылей – вашей, Массарда и Казима. – Да, – кивнул О'Баннион. – Наши цели корыстны. Ну и что? Холодный и безжалостный характер высказываний О'Банниона пробил-таки брешь в дамбе, сдерживающей ярость Питта, и мгновенно вызвал в его воображении картины тех страданий, которые выносили бесчисленное количество мужчин, женщин и детей; штабеля трупов, сложенные в подземном склепе; воспоминания о том, как Мелика избивает беспомощных рабочих окровавленной плетью. Но сильнее всего разжигало его гнев сознание того, что за всеми этими кошмарными преступлениями стоит патологическая алчность троих мерзавцев в человеческом облике. Он шагнул к О'Банниону и рукоятью пистолета с размаху, изо всех сил, нанес удар в ту часть литама, которая прикрывала рот. Долго смотрел Питт на этого ирландского инженера в бурнусе кочевника, который ничком лежал на ковре, истекая кровью, сочившейся сквозь ткань головного убора. Питт грязно выругался, затем взвалил бесчувственное тело на плечо. В коридоре он встретил Леванта. – О'Баннион? – спросил полковник. Питт кивнул: – С ним произошел несчастный случай. – Оно и похоже. – Как наши дела? – Четвертая группа обезопасила уровень извлечения золота. Группы два и три встретили небольшое сопротивление охранников. Но, очевидно, у них лучше получается избивать беззащитных людей, чем сражаться с крутыми профессионалами. – Лифт для спуска особо важных персон в рудник там, – указал Питт, направляясь в боковой коридор. Лифт с ковровым покрытием пола и хромированными стенами, покинутый лифтером, повез вниз Питта, Леванта и членов группы номер один, за исключением тех, кто остался охранять инженеров и конторских служащих О'Банниона. Кабина опустила их на центральный уровень. Они вышли и приблизились к той самой железной двери с развороченным замком, которую, похоже, до сих пор так и не удосужились починить. – Кто-то нас опередил, – нахмурившись, заметил Левант. – Это мы с Алом взорвали ее, когда бежали, – объяснил Питт. Шахта вибрировала от стрельбы, звучащей где-то в недрах рудника. Питт перекинул все еще болтающееся, как марионетка, тело О'Банниона на плечо рослому, мускулистому парню из числа коммандос и припустил по шахте в направлении пещеры, где содержались заключенные. Не встретив сопротивления, они добрались до центральной камеры, где столкнулись с членами второй группы, занятыми обезоруживанием охранников, испуганно жмущихся к стене со сцепленными на затылках руками. Джордино и еще двое из их отряда выстрелами сбили замок и навалились на громадные железные ворота, закрывающие темницу с рабами. Пемброк-Смит, заметив Леванта, быстро подошел и доложил: – Захвачено шестнадцать охранников, сэр. Один или двое сбежали и укрылись в шахте. Семеро совершили ошибку, решив оказать сопротивление. Надеюсь, они уже поджариваются в аду. У нас только двое раненых. Ничего серьезного. – Надо чуть поторопиться, – сказал Левант. – Боюсь, что они успели передать сигнал тревоги до того, как мы смогли перерезать связь. Питт встал рядом с Джордино и тоже навалился на тяжело открывающиеся ворота. Джордино обернулся и посмотрел на него: – Наконец-то ты появился! – Я задержался немного поболтать с О'Баннионом. – И кто же ему теперь нужен – доктор или гробовщик? – Всего лишь дантист, – ответил Питт. – А Мелику не видел? – В кабинетах инженеров и следа ее не было. – Я найду ее, – пообещал Джордино зловещим голосом. – Она моя! Ворота наконец подались, и спецназовцы ввалились в пещеру. Хотя Питт и Джордино заранее знали, что их ждет, даже им стало не по себе от открывшегося их взорам неприглядного зрелища. Коммандос с побелевшими лицами едва владели собой от сногсшибательной вони и вида нечеловеческих страданий. Даже Левант и Пемброк-Смит застыли в шоке и не сразу заставили себя войти внутрь. – Боже милостивый, – пробормотал капитан. – Это будет, пожалуй, похлеще, чем в Аушвитце и Дахау. |