Книга Сахара, страница 136 – Клайв Касслер

– Просто и ясно. Но как вы узнали обо всем этом?

– Мой друг и я проникли в подземное хранилище и увидели контейнеры с радиоактивными отходами.

– Доктор Хоппер рассказывал, что вас там поймали.

– Как, по-вашему, мсье Монто, мог ли Массард построить выгодное и надежное сооружение для нейтрализации всех прибывающих в Форт-Форо отходов?

– Мог бы, – решительно сказал Монто. – Если бы Массард выкопал камеру для отходов на глубину в два километра и разместил ее в скалистой формации, защищенной от сейсмической активности, то он бы прославил навек свое имя. Но он бизнесмен, заинтересованный только в прибыли. Массард больной человек, помешанный на власти и деньгах.

– А вы не знаете, что это за химические отходы, которые просочились в подземные воды? – спросил Питт.

– Химические?

– Насколько я понимаю, вещество, ответственное за тысячи смертей в этой части пустыни, состоит из синтетической аминокислоты и кобальта.

– Мы ведь ни о чем не слышали после того, как оказались в Тебецце, – развел руками Монто и внезапно подскочил как ужаленный. – Господи, как же я сразу не догадался! Оказывается, все обстоит еще хуже, чем я предполагал. Дело в том, мсье Питт, – пояснил он, – что Массард использует для хранения ядерных и токсичных отходов дешевые тонкостенные контейнеры очень низкого качества. А это значит, что всего через несколько лет не только хранилище, но и вся земля на сотни миль вокруг пропитаются жидкой смертью.

– Вы еще кое-чего не знаете, – вздохнул Питт. – Вещество, просачивающееся с подземными водами в реку Нигер, уносится течением в океан. И там становится причиной бурного роста красной волны, состоящей из микроорганизмов-мутантов, убивающих водоросли, выделяющие кислород.

Монто потер лицо ладонями, потрясенный этим сообщением.

– Что же мы наделали? Если бы мы только знали, что Массард затевает такую грязную и опасную операцию, никто бы из нас не позволил ему сделать это.

Питт посмотрел на Монто:

– Но ведь вы же должны были еще на ранней стадии разработки плана все понять.

Инженер покачал головой:

– Все мы, заключенные в Тебецце, были приглашенными консультантами и подрядчиками. И привлекались мы только для проектировки и монтажа рядов фотогальванических элементов и термального реактора. Мы не обращали внимания на раскопки. Это был совершенно независимый проект «Массард энтерпрайзиз».

– Когда вы начали что-то подозревать?

– Не с самого начала. Если кто-то из любопытства и спрашивал у рабочих Массарда, они отвечали, что копают временное хранилище прибывающих отходов для последующей детоксификации. Никого и близко не подпускали к тому месту, за исключением бригады подземных строителей. Только когда проект уже близился к завершению, мы начали прозревать.

– И что же наконец объявил Массард? – спросил Питт.

– Когда термальный реактор был опробован на всех стадиях операции, нас заверили, что создание подземной камеры полностью завершено. И в то же время по железной дороге, построенной с помощью дешевой рабочей силы, присланной генералом Казимом, начали прибывать токсичные материалы. Однажды вечером один инженер, который занимался монтажом параболических солнечных коллекторов, проник в подземную камеру-хранилище, воспользовавшись украденным входным значком. Он увидел, что раскопки ведутся по-прежнему и никто и не думает прекращать их, а земля от раскопок тайком грузится в контейнеры, на которых привозят токсичные отходы. Еще он обнаружил пещеры с радиоактивными отходами.

Питт кивнул:

– Мой друг и я тоже натолкнулись на эти секреты, не зная, правда, что за нами наблюдают с помощью телекамер.

– А этот инженер успел вернуться обратно в наши жилые помещения и все рассказать до того, как его остановили, – объяснил Монто. – Вскоре после этого все те, кто не были сотрудниками «Массард энтерпрайзиз», и их семьи были арестованы и отправлены в Тебеццу.

– Но как же ему удалось скрыть ваше внезапное исчезновение?

– Вранье по телефону о катастрофе на строительстве, о пожаре, который погубил всех нас. Французское правительство настаивало на полном расследовании, но Казим не пустил международных инспекторов в Мали, заверив, что его правительство проведет его само. Разумеется, ничего не было раскрыто, а наши якобы кремированные тела в виде праха, как было официально объявлено, развеяли над пустыней после соответствующей церемонии.

Глаза Питта налились темной зеленью.

– Массард человек педантичный. Но и он совершил ряд ошибок.

– Ошибок? – с любопытством переспросил Монто.

– Он слишком многих оставил в живых.

– Когда вас схватили, вы встречались с ним?

Питт поднял руку и коснулся одного из шрамов на щеке.

– Мне показалось, что у него отвратительный характер.

Монто улыбнулся:

– Считайте, что вам повезло, если это единственный подарок от него. Когда нас согнали в кучу и зачитали приговор, обрекающий всех на рабский труд в рудниках, одна женщина плюнула Массарду в лицо. Он хладнокровно выстрелил ей в переносицу на глазах ее мужа и десятилетней дочери.

– Чем больше я слышу об этом человеке, – холодно сказал Питт, – тем меньшую симпатию он мне внушает.

– Коммандос говорят, что мы попытаемся захватить поезд и ночью сбежать на нем в Мавританию. Это правда?

Питт кивнул:

– Да, план таков, если только в течение дня нас не обнаружат малийские войска.

– Мы переговорили между собой, – серьезно сказал Монто. – Никто не вернется в Тебеццу. Мы договорились, что лучше своими руками убьем наших жен и детей, чем допустим, чтобы они снова мучились в рудниках.

Питт посмотрел на Монто, на женщину и ребенка, расположившихся на каменном полу арсенала. На его суровом, обветренном лице отразились горечь и злость.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет, мсье Монто.

* * *

Ева так устала, что не могла спать. Она заглянула в глаза Питту.

– Не хочешь прогуляться со мной по утреннему солнышку?

– Никому нельзя появляться на открытом пространстве. Для машинистов проходящих поездов и пилотов пролетающих самолетов форт должен выглядеть заброшенным.

– Двигались мы ночью, и я уже почти две недели как под замком в подземелье. Неужели никак нельзя устроить, чтобы я увидела солнце? – взмолилась она.

Он ничего не ответил, только одарил ее самой ослепительной из своих улыбок, обхватил руками и понес по ступенькам на плац. Не останавливаясь, он взобрался на платформу, идущую вдоль крепостных стен, и только там поставил ее на ноги.

Солнце на несколько минут ослепило Еву, и она не заметила приближающуюся женщину-бойца, которая исполняла обязанности наблюдателя.