Книга Формула надежды, страница 3 – Индия Грэй

«Я не посмотрела! Теперь у меня есть время — до июля, чтобы наладить свою жизнь и забыть о прошлом», — подумала Кейт, грустно улыбаясь.

— Что это такое? — Доминик понюхал напиток в кружке с надписью «Босс», когда она поставила ее перед ним на стол, а потом недовольно поморщился. — Боже ты мой! Тут явно пахнет заговором против меня. Только не говори мне, что Лиззи тебя убедила следить за моим здоровьем и лишить меня кофе.

Кейт только широко улыбнулась в ответ.

— И тебя с Новым годом! — саркастически сказала она, поворачиваясь и направляясь к двери. — А еще… пожалуйста.

— Подожди, — остановил ее Доминик. — Прости. Это, видимо, на мне сказывается неделя, проведенная в обществе тещи. Дай-ка мне сыграть роль цивилизованного человека, который в восторге от начала работы и в предвкушении успешного нового года. Хм… Нормально? Присядь, пожалуйста, и расскажи, как ты провела праздники. Мне правда интересно, ты ведь не была погребена под грудами розовых ленточек, бантиков и упаковочной бумаги, как мы с Лиззи.

Последовав его приглашению, Кейт села и сжала обеими руками кружку с кофе. Руби, дочка Доминика и Лиззи, была на девять месяцев старше ее сына. Дети часто проводили время вместе, а значит, были и лучшими друзьями, и главными соперниками, когда дело заходило об игрушках. Хотя в основном они из-за них не дрались, потому что уже с младенчества доказывали, что девочки и мальчики — разные существа, у которых абсолютно ни в чем не совпадающие интересы.

— Нет, в нашем случае — сплошные машины, — вздохнула Кейт и отпила кофе. — Надо сказать, что подаренная тобой машина понравилась ему в сто раз больше других. «Альфа-ромео», кажется? Он теперь с ней никогда не расстается. Даже в кровать с собой берет. Спасибо за отличный подарок.

— Рад. Очень рад, — понимающе кивнул Доминик. — Это «альфа-ромео-спайдер», дорогая моя. Тебе надо знать такие вещи. И у Александра прекрасный вкус, потому что это одна из самых потрясающих машин. Я бы не отказался поиграть с такой игрушкой, будь у меня достаточно денег.

— А Лиззи знает об этой мечте?

— Уверен, что догадывается. — Доминик состроил недовольную гримасу, потому что отпил принесенного ему чая. — Иначе почему она решила меня травить всеми этими травками? Недаром слова однокоренные! Короче — отрава!

— Тебе полезно посидеть на диете. Я наслышана, как активно ты провел праздники, ни в чем себе не отказывая.

Доминик довольно откинулся на спинку кресла:

— Да, верно. Хорошие были деньки. Но ты же сама прекрасно знаешь, какая у меня изматывающая работа. Все время развлекать клиентов, вечеринки для сотрудников устраивать. А что для себя? — Он посмотрел на нее поверх очков. — Кстати, о вечеринках для сотрудников. Стараешься, из кожи вон лезешь, а некоторые их упорно игнорируют. Кейт театрально закатила глаза:

— Опять ты о своем! Мы уже много раз об этом говорили. Я не могла найти сиделку. Понимаешь?

— А твоя мама пошла в клуб веселиться и отказалась тебя подменить?

Его сумасшедшее предположение не могло не вызвать у Кейт улыбку. Невозможно было представить ее мать танцующей в ночном клубе. Она отрицательно покачала головой:

— Предположение интересное, но нет. Я же не могу постоянно обращаться к ней. Она и так сидит с Александром, пока я работаю.

— Конечно, она ведь без ума от внука. Ты сама знаешь, что после гибели Уилла…

— Знаю, знаю, — прервала его Кейт. — Малыш напоминает ей о том счастливом времени, когда и Уилл, и мой отец были еще живы. Но мне не хочется ее обременять. Я сама виновата в сложившейся ситуации и должна отвечать за свои поступки, а не перекладывать ответственность на чьи-то плечи.

Доминик, скривив губы, сделал очередной глоток.

— Ошибаешься, ты не одна виновата в сложившейся ситуации, — сухо заметил он. — Или это было непорочное зачатие?

Воспоминания унесли Кейт в бассейн одного из престижнейших отелей Монако. Она помнила все подробности проведенной на Лазурном Берегу ночи. Волшебная ночь! Но в принципе ей не с чем сравнивать свои впечатления. Ни до Кристиано, ни после него мужчин у нее не было, и едва ли кто-то появится, поскольку если она куда-то и выходила после работы, то только вместе с сыном.

«Пора купить приличную одежду, чтобы присоединиться к Мэри и другим коллегам, когда они куда-нибудь соберутся, — подумала она. — Но пригласят ли они меня с собой? Или они уже поставили на мне крест?»

— Эй! — прорвался сквозь ее мысли голос Доминика. — Ты меня слушаешь?

— Прости, — пробормотала Кейт, отводя взгляд от окна с серым дождливым небом. — Именно — непорочное зачатие. Я сама во всем виновата.

Доминик тяжело вздохнул:

— Нет, послушай, Кейт. Это важно! Чтобы зачать ребенка, нужны двое. И этому есть причина. Быть родителем — работа наисложнейшая. Вот к чему я веду: тебе не следует решать все проблемы в одиночку.

Сердце Кейт сжалось, когда она поняла, к чему клонит Доминик. Ей не очень хотелось, чтобы разговор развивался в выбранном им направлении.

— Я делаю все, что в моих силах. И считаю, что справляюсь, — обиженно сказала она. — Без ошибок, конечно, не обходится, но я стараюсь…

— Не надо на себя наговаривать. Ты потрясающая мать! И отлично со всем справляешься, — мягко прервал ее Доминик.

Кейт осторожно поставила кружку на край стола. Сердце у нее вдруг начало биться быстрее, и она почувствовала ноющую боль в груди.

— Ты хочешь сказать «но»?

— Кейт! Прошло уже четыре года, а ты все еще… надеешься, что статный итальянский гонщик прикатит… Нет, лучше не так. Что статный итальянский рыцарь прискачет к тебе на зеленом коне и заключит в свои объятия.

Она резко поднялась и широко ему улыбнулась:

— Думаю, что мне пора вернуться к работе. Кофе кончился, а значит, и перерыв тоже подошел к концу. С удовольствием бы еще поболтала, но у меня куча работы, так что…

— Прости! Прости! — Доминик тоже встал и подошел к краю стола, чтобы иметь возможность при необходимости перегородить ей путь к отступлению. — У меня не очень получается, да? Но Лиззи и я, мы беспокоимся за тебя. Ты давно никуда не ходишь. Такое ощущение, что твоя жизнь замерла.

— Почему? — вырвалось у Кейт, хотя она предпочла бы не продолжать неприятный разговор, который становился все труднее и труднее.

Доминик встретился с ней взглядом, как будто подготавливал себя и ее к своим последующим словам. Было видно, что он давно хотел высказаться, но только сейчас готов решиться на это.

— Ты все еще ждешь его, хотя и сама не веришь в то, что он снова появится в твоей жизни. Тебе не хочется расставаться с надеждой.

Она резко опустила голову, чтобы Доминик не смог увидеть боль в ее глазах, потому что у нее в ушах вдруг прозвучали последние сказанные ей слова Кристиано: «Мы обязательно продолжим разговор. Прошлая ночь была лишь началом. Жди меня».