Книга Донор, страница 48 – Кен Макклюр

— Ты не выключил его?

— Я не думал… Я даже представить не мог, что…

— По-моему, тебе лучше ответить.

Вскочив с кровати, Данбар нашарил в кармане брюк телефон, а затем вышел в гостиную. Через несколько секунд он вернулся со словами:

— Звонили из «Сай-Мед». Они согласились на эксгумацию.

С самого утра Данбар был как на иголках. «Сай-Мед» заручился помощью Специальной Службы [8] в извлечении и неофициальной эксгумации тела — вместо того чтобы обращаться в суд за официальным разрешением, рискуя привлечь внимание общественности со всеми последующими неприятностями. Данбар был очень рад этому, но хорошо понимал, что «Сай-Мед», решившись на секретную операцию, подвергается большой опасности в случае, если что-то пойдет не так. Один человек в неподходящем месте в неподходящее время — и произойдет катастрофа.

Родителей Эми в Англии не было — до сих пор, спустя почти полгода после смерти девочки, мать страдала от депрессии, и ее муж решил, что немного зимнего солнца пойдет ей на пользу. Они уже три дня находились в Тенерифе и пробудут там еще десять. Именно этот факт позволил «Сай-Мед» дать добро на эксгумацию. Если все пойдет гладко, родители Эми никогда не узнают об этом.

План был такой: поднять тело рано утром, отвезти его в морг в Глазго, где патологоанатом Министерства, вызванный Нейлом Бэнноном, проведет вскрытие, руководствуясь специальными инструкциями. Закончив, он продиктует свой отчет Данбару по телефону. Эми вернется в свою могилу еще до заката.

Теперь от Данбара больше ничего не зависело, но он все равно чувствовал себя как спортсмен, меряющий шагами площадку перед линией старта в ожидании большой гонки. Зазвонил телефон, и Стивен поспешно схватил его со стола.

— Да?

— Стивен, это Лиза. Есть какие-нибудь новости?

— Пока нет. Они ужасно долго копаются!

— Ну тогда я отключаюсь, на случай, вдруг они позвонят.

— Я перезвоню тебе, когда все узнаю.

Данбар снова принялся расхаживать по комнате, нервно ломая пальцы. А вдруг до него не могут дозвониться? Напряжение может заставить человека вообразить что угодно, особенно когда кажется, что время тянется слишком медленно. А может, результаты вскрытия отправили прямо в лондонский офис «Сай-Мед» и полиция уже в курсе и вот-вот приедет в больницу, а о нем, рядовом работнике, просто забыли? Стивен боролся с этими параноидальными мыслями, пока телефон не зазвонил снова.

— Доктора Данбара, будьте добры.

— Я слушаю.

— Ваш код авторизации, пожалуйста.

Данбар продиктовал код.

— Простите за некоторую театральность, но мне было велено действовать по уставу.

— Все в порядке.

— Меня зовут Маквэй. Министерство проинструктировало меня произвести посмертное вскрытие эксгумированного тела некой Эми Тисдэйл по просьбе Инспекции «Сай-Мед».

— Да, я ждал вашего звонка.

— Простите, что заставил вас ждать, но лаборатории пришлось повозиться, чтобы выполнить задание.

— Понимаю. Что вы обнаружили?

— Вообще-то меня не ввели в курс дела. Мне даже не удосужились сказать, что ребенку уже проводилось расширенное патологоанатомическое исследование.

— Вполне возможно, — сказал Данбар. — Девочка умерла после неудачной пересадки почки. Видимо, в таких обстоятельствах по закону требуется проводить вскрытие.

— Я просто подумал, что следует это упомянуть. Почки и сердце изымались для исследования, а затем их вернули на место. Я даже обнаружил пару забытых тампонов. Честно говоря, терпеть не могу, когда коллеги не удосуживаются убрать за собой и используют труп вместо мусорной корзины. Лентяи!

Данбар прикусил губу, чтобы подавить рвущееся наружу нетерпение.

— Что конкретно вы обнаружили, доктор? — осторожно спросил он.

— Мне было велено заняться пересаженной правой почкой и провести иммунологическое тестирование на совместимость тканей. Особое внимание попросили обратить на тканевую культуру и… биологическую принадлежность органа.

— Да, да!

— Пересаженный орган был человеческой почкой, полностью совместимой с тканями пациентки. Установленный мною процент гистосовместимости — восемьдесят один.

Данбар почувствовал, как пол уходит у него из-под ног.

— Человеческая? И совместимость восемьдесят один процент? — повторил он. — Вы уверены?

Вопрос был глупым, и фырканье на другом конце линии означало, что Маквэй тоже так думает.

— Конечно. Плюс-минус пять процентов.

— Спасибо, доктор, — сказал Данбар упавшим голосом. — А… вы не заметили ничего необычного?

— Не считая того, что труп уже вскрывали, ничего. Если хотите знать мое мнение, грешно было выкапывать ее без необходимости.

— Согласен, — ответил Данбар и положил трубку.

Несколько минут он просидел, уставившись в стену; в душе его теснились самые разнообразные чувства. Он был разочарован, удручен и совершенно ошеломлен. Он выставил себя дураком, и это было крайне неприятно. Стивен понимал, что должен позвонить Лизе, но в настоящий момент был ужасно зол на нее — и на Шейлу Барнс за компанию. Они словно сговорились убедить его, что детям действительно пересадили чужеродную почку. Именно поэтому он придал такое значение тому, что происходило в анатомическом зале «Медик Экосс».

Теперь же выяснилось, что Эми на самом деле пересадили совместимую донорскую почку, а то, что он видел в подвале, было, вероятно, просто экспериментальным вскрытием — процедура, со стороны казавшаяся дикой, но при этом вполне легальная.

Единственным фактом, который мешал расценить все это как огромную ошибку, было то, что кто-то явно задумал убить Шейлу Барнс. Но зачем? Если пересадка органа проходила на законных основаниях и Шейла ошиблась, зачем пытаться убить ее? Это не имело смысла. Но тогда и все остальное не имело смысла! Стивен взял телефон и позвонил Лизе.

— Ну? — спросила она с тревогой в голосе.

— С почкой, пересаженной Эми, все в порядке. Она была человеческой и совместимость составляла восемьдесят один процент.

Последовала долгая пауза, затем Лиза сказала:

— Но этого не может быть. Реакция отторжения была настолько сильной, что почка просто не могла быть совместимой!

— Очень сожалею, Лиза, но таковы результаты вскрытия, проведенного патологоанатомом, которого назначило Министерство. Нам придется согласиться с его выводами.

— Я просто не понимаю… — в голосе девушки слышалось отчаяние. — Нет сомнений, что подобная реакция могла быть вызвана только… — Она замолчала, не договорив.