Онлайн книга «Химия смерти»
|
Тут я сообразил, что до них, должно быть, долетели слухи. – Тина... – предостерегающе сказала Дженни. – А что? Какой смысл притворяться, будто мы ничего не слышали? Нет, понятно, что полиция захочет поговорить с местным доктором, но стоит кому-то одному вскинуть бровь, как тебя сразу запишут в преступники. Просто очередной пример, до какой степени у здешнего народа узкий взгляд на вещи. – И длинные языки, – вскипев, подхватила Дженни. Впервые я заметил в ней признаки раздражительности. Тина презрительно повела плечом. – Лучше всего играть в открытую. Здесь и без того слишком много шепчутся. Я-то выросла тут, а ты – нет. – Вы, кажется, несколько недолюбливаете Манхэм, – сказал я, желал сменить тему. Она усмехнулась уголком рта. – Была бы возможность, я бы отсюда убежала не оглядываясь. Я таких людей, как вы двое, понять не могу. Приехать сюда по доброй воле?! Наступила внезапная тишина. Дженни встала с побелевшим лицом. – Пойду сделаю кофе. Резко откинув стеклярусную занавеску, она ушла в дом. – Черт, – сказала Тина и виновато улыбнулась. – Действительно, длинный язык. И пьяный, – добавила она, отставляя стакан. Сначала я подумал, что все случилось из-за меня, но потом понял, что это вовсе не так. Какова бы ни была причина, реакция Дженни ко мне отношения не имеет. – Она в порядке? – Мне кажется, ее просто достала бестактная подруга. – Тина уставилась на дом, словно размышляя, не сходить ли за Дженни. – Понимаете... я не то чтобы должна что-то рассказать, но хочу, чтоб вы знали... С ней в прошлом году приключилась одна очень плохая вещь. Вот почему она сюда приехала. Чтобы вроде как убежать. – Очень плохая вещь? Однако Тина уже качала головой. – Если захочет, она сама расскажет. Мне, наверное, вообще стоило бы помолчать. Хотя... ну, я подумала, что вам об этом следует знать. Дженни к вам неравнодушна, поэтому... Ой Господи, я так все запутываю! Может, забудем все, что я говорила? Давайте о чем-нибудь другом. – О'кей. – Все еще раздумывая над услышанным, я сказал первое, что пришло в голову: – Так что за слухи обо мне ходят? Тина состроила гримаску. – Сама напросилась, да? В общем, ничего особенного, одни только сплетни. Что вас допрашивала полиция и что... короче, что вы подозреваемый. – Она попробовала заговорщицки улыбнуться, только вышло не вполне убедительно. – Но ведь это не так, да? – Насколько я знаю, нет. Ответа оказалось достаточно. – Вот я и говорю: чертова деревня. Народ все время готов вообразить худшее. А когда случается такое, как сейчас... – Она махнула рукой. – Опять я за свое. Знаете что, пойду-ка я помогу там с кофе. – Мне что-нибудь нужно сделать? Тина уже шла к дому. – Ничего, ничего. Я пришлю Дженни развеять ваше одиночество. Когда она ушла, я остался сидеть в ночной тишине, размышляя над ее словами. «Дженни к вам неравнодушна». Это как понимать? Точнее, что я сам об этом думаю? Я сказал себе, что в Тине говорит хмель и что не стоит слишком многое искать в ее словах. Все это хорошо, но отчего же я вдруг так занервничал? Я встал и прошел к низкой стене из каменной кладки, что огораживала садик. Последние лучи света уже пропали, и поля потерялись во мраке. С озера, на легчайшем дыхании ветерка, донесся одинокий крик совы. Сзади послышался шорох – это вернулась Дженни с двумя кружками кофе. Я отошел от стены и вновь попал в лужицу света, падавшего через открытую дверь. Когда я вынырнул из тени, Дженни вздрогнула, пролив кофе на руку. – Простите, не хотел вас напугать. – Ничего. Просто я вас не заметила. – Она поставила кружки и подула на руку. Я протянул ей рулон кухонных полотенец. – Все в порядке? – Ничего, выживу. – Она вытерла руки. – А где Тина? – Протрезвляется. – Дженни вновь взяла кружки в руки. – Я вас не спросила, надо ли молока и сахара. – Ни того ни другого. Она улыбнулась: – Значит, я угадала. Она подошла ближе к стене, где я стоял. – Любуетесь пейзажем? – Насколько возможно в темноте. – Вид отсюда великолепный, особенно если любишь поля и воду. – И вы их любите? Она встала рядом, глядя в сторону озера. – Знаете, да. Когда я была маленькой, мы часто с отцом ходили под парусом. – И сейчас тоже? – Нет, и уже многие годы. Но мне нравится бывать у воды. Я часто думаю, не нанять ли лодку. Ma-аленькую такую. Я знаю, озеро слишком мелкое для чего-то другого. И все же жить так близко и не выходить на воду... Мне кажется, это преступление. – У меня есть парусная шлюпка – если, конечно, подойдет. Слова вылетели сами, но Дженни, встрепенувшись, обернулась ко мне. В лунном свете была видна ее улыбка. В голову пришла мысль, что мы стоим очень близко друг к другу. Можно даже ощутить тепло ее кожи. – В самом деле? – Ну не то чтобы у меня лично. Это шлюпка Генри. Однако он разрешает мне ею пользоваться. – Вы серьезно? Я, понимаете, не хотела бы напрашиваться... – Да, понимаю. Только физические упражнения и мне не помешают. Сказав это, я сам себе изумился: «Ты что делаешь?!» – и посмотрел на озеро, радуясь, что темнота скрывает мое лицо. – Как насчет ближайшего воскресенья? – как бы со стороны услышал я собственные слова. – Отлично! А в какое время? Тут я вспомнил, что у нас с Генри запланирован обед. – Если во второй половине дня? Скажем, я заеду за вами в три? – В три часа, прекрасно. Даже не видя ее лица, я по голосу понял, что она улыбается. Я поспешил отхлебнуть кофе, едва замечая, как обожгло рот. Трудно поверить в то, что я сейчас натворил. «Да, не одной только Тине необходимо протрезветь», – подумал я. Вскоре, сославшись на дела, я засобирался домой. В последний момент появилась Тина и, весело улыбаясь, сообщила, что шорты я мог бы вернуть ей позднее. Я поблагодарил, но все равно переоделся в свои мокрые джинсы. Моя репутация в этом поселке уже и так подмочена – незачем ее усугублять, разгуливая в цветастых шортах для серфинга. Не успел я отъехать, как мой мобильник коротко пискнул, давая понять, что пришло сообщение. Вообще-то я всегда ношу с собой трубку на случай срочного вызова, только в этот раз телефон остался в кармане мокрых джинсов. Я совсем забыл о нем, и мысль, что более двух часов я был недоступен, наконец-то заставила меня отвлечься от Дженни и всего, что с ней связано. Чувствуя вину, я набрал номер голосовой почты, втайне надеясь, что не пропустил ничего серьезного. |