Онлайн книга «Малышка и Карлссон-2, или "Пища, молчать!"»
|
– Прикинь, у меня до сих пор руки дрожат! И сердце колотится! И вся кожа в пупырышках! Лейка нацедила себе еще одну рюмку. – Ну-ка дай сюда! – Катя отобрала у подруги бутылку.– Сопьешься! – Что я тебе, алкаш какой-нибудь? – возмутилась Лейка.– Пережить бы тебе то же, что и мне, я бы на тебя посмотрела! – Ты просто замерзла,– сказала Катя.– Оденься. И вообще, что это за стриптиз! Хоть бы шторы задернула. – Зануда ты, Катька,– вздохнула Лейка. – Ладно, дело твое,– махнула рукой Катя и удалилась в ванную. Используя богатую коллекцию пенок и ароматизаторов, Катя сделала из желтой водопроводной воды нечто вполне приемлемое, погрузилась в ванну целиком (хорошо быть маленькой) и закайфовала. Устала все-таки ужасно. Денек выдался, мягко говоря, насыщенный. Сквозь неплотно закрытую дверь до Кати доносилась музычка, еще какие-то непонятные звуки, потом что-то упало, забубнили какие-то голоса – надо полагать, Лейка включила телек. Опять что-то упало, пронзительно запищал холодильник – его забыли закрыть. В общем, в Лейкиной квартире жизнь била ключом. «Может, пожрать что-нибудь сделает»,– вяло подумала Катя. Есть хотелось… Но тоже как-то вяло. Накопившееся за день напряжение постепенно отпускало, растворялось в горячей воде. От парфюмерных ароматов кружилась голова… Катя отмокала, наверно, не меньше часа. Когда она вышла, намотав на голову полотенце и закутавшись в Лейкин розовый халат с красными медвежатами, то обнаружила, что в квартире вкусно пахнет жареным мясом, а подруга уже успела прикончить почти треть бутылки коньяка. Лейка смотрела телевизор. Там кто-то кого-то лениво гонял по крышам. До Карлссона с Хищником голливудским каскадером было далеко. – Есть хочешь? – спросила Лейка.– Я отбивные пожарила. Там, на кухне. Готовить Лейка умела и любила. И в холодильнике у нее всегда была куча еды. Поужинав, Катя вернулась в спальню и увидела, как Лейка что-то прячет. Когда Катя вошла, Лейка поспешно выдернула руку из-под кровати. И тут же ухватилась за коньяк. – Будешь? Катя помотала головой. – И тебе тоже хватит,– сказала она. – Я стресс лечу! – заявила порядочно захмелевшая Лейка.– Ты представь каково это – всю ночь с тремя отморозками! – Они ведь ничего тебе не сделали,– заметила Катя. – Но могли! Реально могли! Целую ночь я была в их власти! Ты хоть понимаешь, каково чувствовать себя полностью беспомощной?! На экране телевизора кого-то сосредоточенно пинали ногами. Пинали так долго, что пинаемому это наконец надоело. Он вскочил, раскидал пинателей и дал деру. Пинатели, естественно, бросились за ним. – Какую чушь ты смотришь,– сказала Катя. Лейка не ответила. Вид у нее был подозрительный, какой-то слишком самодовольный. – Всё, хватит! – Катя отняла у подруги бутылку и рюмку, выключила телевизор.– Будем спать! – Бездушная ты, Катька,– бормотала Лейка.– Я, можно сказать, едва не умерла, а ты – никакого сострадания. Катя лежала на спине и молчала. Она понимала: Лейке хочется, чтобы ее жалели, сочувствовали… Но у Кати не было сил оказывать психологическую помощь. Ей и самой поддержка не помешала бы. – Хватит жаловаться,– устало сказала она, закрывая глаза.– Все кончилось. Давай спать. – Какая ты черствая, Катька! – Лейка, ну пожалуйста… Лейка еще немного поворчала насчет Катиного равнодушия, но видя, что подруга не реагирует, заткнулась. Несколько минут она вертелась в кровати, устраиваясь поудобнее, взбила подушку, намотала на себя одеяло наподобие кокона… Катя лежала и терпеливо ждала, когда подруга угомонится. Ей никак не засыпалось. Стоило закрыть глаза, как уши наполнялись грохотом падающей двери, потусторонним воем баньши, а в глазах мелькали вспышки выстрелов. Через несколько минут из темноты донесся Лейкин голос: – Кать, а тролли когда уезжают? – Завтра. – Как – завтра? – Лейка резко села в кровати и снова включила свет.– А как же мы?! Вдруг те бандиты за нами вернутся? – Они не вернутся,– с раздражением отворачиваясь от лампы, ответила Катя. – Откуда ты знаешь? – Знаю. – А тот призрак? Кать, как же с ним? Катя ответила не сразу. Она просто не знала, что сказать Лейке. Объяснить, что баньши в первую очередь интересует сама Катя? Но ведь так было и раньше, а украли все равно Лейку. – Подумаешь, призрак,– в конце концов проворчала Катя.– Он же только плачет. – Ничего себе «только»! Да от этого плача поседеть можно! Как вспомню эти жуткие звуки… – Купи затычки для ушей,– посоветовала Катя, привстала, перегнулась через Лейку и, решительно протянув руку, выключила свет. Лейка в темноте тяжко вздохнула. – Одно утешение,– сказала она,– что нас есть кому защищать. Она спустила руку под кровать и поскребла ноготками по полу. Через мгновение под кроватью послышалось шебуршание, в темноте вспыхнули два огонька, и над девушками возникла удлиненная голова Хищника. – Ой! – изумилась Катя.– А этот откуда здесь взялся? – Пришел,– ответила Лейка.– Пока ты плескалась. Я его мясом покормила. Ему тут нравится. Катя испытала укол зависти. Ох уж эта Лейка! Сначала Карлссона привадила, потом Хищника. – Я надеюсь, хоть с ним ты не спишь? – язвительно осведомилась Катя. – С ним? Ты с ума сошла! Хотя… мысль интересная. Шучу, шучу! – воскликнула она, увидев, что Катя готова воспринять ее слова всерьез. Хищник проворчал что-то по-шведски, толкнулся мордой в Катину руку. – Он говорит: «Не надо сердиться. Тебе нельзя сердиться, большая госпожа». Это ты – «большая госпожа»! – Лейка хихикнула.– Такая больша-ая! Метр с панамкой! – Сейчас как тресну! – предупредила Катя. Но злиться перестала, и Лейка это почувствовала. – Ты в детстве монстров боялась? – спросила она.– Знаешь, которые живут под кроватью, в шкафу, а по ночам вылезают? Я одно время ужасно боялась. А потом придумала, как справляться со страхом. Знаешь как? Димке бы понравилось как психологу. Прикинь, я вообразила, что эти монстры мне служат. А я их хозяйка. Здорово, да? – Здорово,– рассеянно сказала Катя. Она думала о баньши. Точнее, о Селгарине. – Как это, наверно, ужасно – стать призраком,– задумчиво проговорила она.– Особенно эльфу… – Да уж,– подхватила Лейка.– Представляю, как ему хреново. Был красивый богатый мужик, а стал каким-то уродом белоглазым. Из-за этого он и плачет. |