
Онлайн книга «Пять поросят»
Джордж Мейхью немного смягчился. Страшное событие в жизни девушки. Он ей симпатизирует. Было бы значительно лучше, если бы она никогда не узнала правды. И какая надобность говорить об этом сейчас? Она хочет знать? Да, но что именно можно знать? Есть, конечно, отчет о процессе. Он лично полагает, что не было сомнений насчет виновности миссис Крейл. Конечно, кое-что ее оправдывало. Художники – люди, с которыми не так-то легко жить. Подождите, подождите, гм… Кажется, леди Диттишем была той молодой женщиной, которая замешана в деле. Пуаро ответил, что именно так. – Газеты еще иногда вспоминают об этом деле, – прибавил Мейхью. – Потому что эта дама частенько фигурировала в бракоразводных процессах. Теперь, как вам, видимо, известно, она очень богата. До Диттишема была замужем за этим исследователем… И она личность, которая почти все время в той или иной мере находится в центре общего внимания. Она – тип женщины, которой нравится известность. – И возможно, известные люди, – подсказал Пуаро. Эта мысль понравилась Джорджу Мейхью. – Да, конечно, возможно, и так. Вполне возможно. Пуаро спросил: – Ваша фирма представляет интересы миссис Крейл на протяжении многих лет? Джордж Мейхью отрицательно покачал головой: – Ничего подобного. Юристами у Крейлов были «Джонатан и Джонатан». Однако, принимая во внимание обстоятельства, мистер Джонатан счел неудобным защищать интересы миссис Крейл и договорился с моим отцом, чтобы мы взяли ведение дела на себя. Мне кажется, вам было бы интересно, мсье Пуаро, встретиться со старым Джонатаном. Он сейчас на пенсии – ему под семьдесят… Он знал все интимные дела семьи Крейл и мог бы сказать значительно больше, чем я. Собственно, я не могу вам рассказать абсолютно ничего, я был тогда мальчиком. Мне кажется, что я даже не был на том процессе. Пуаро поднялся, и Джордж Мейхью, поднявшись также, добавил: – Возможно, вы сочтете необходимым поговорить с Эдмундсом, нашим административным секретарем. Он тогда работал у нас и проявлял большой интерес к делу. Эдмундс был не очень-то разговорчив. Глаза его выражали благоразумие и осмотрительность, свойственные законникам. Он внимательно разглядывал Пуаро, пытаясь составить о нем суждение еще до того, как начнется беседа. – Да, я помню дело Крейл, – сказал он и добавил сурово: – Это была жуткая история. – Эдмундс направил свой проницательный взгляд на Эркюля Пуаро, словно измеряя его. – С тех пор прошло много времени, и не стоит ворошить ее снова. – Приговор суда не всегда конец дела. Квадратная голова Эдмундса медленно качнулась в знак согласия. – Я могу сказать, что вы правы. Эркюль Пуаро сказал: – Миссис Крейл оставила девочку. – Да, я припоминаю. Ее, кажется, отправили к родным за границу? Не так ли? – Именно так. И дочь твердо убеждена, что ее мать невиновна. Густые брови мистера Эдмундса поднялись. – Вот в чем дело! Пуаро спросил: – Возможно, есть что-то такое, что вы могли бы мне сообщить и что подкрепило бы эту уверенность девушки? Эдмундс долго раздумывал, потом покачал головой: – Честно говоря, не могу утверждать, что есть. Я восхищался миссис Крейл. Кем бы она ни была, она прежде всего была леди. Не то что та, другая, – всего-навсего шлюха. Бесстыдная. Она из тех, что бросаются на шею мужчинам. И не стыдилась показывать это! А миссис Крейл была дамой из высшего общества. – Что не помешало ей стать убийцей? Эдмундс нахмурил брови, сказал взволнованно: – Этот вопрос я ставлю перед собой ежедневно. Она сидела на скамье подсудимых такая спокойная, такая кроткая! «Не могу поверить», – твердил я себе все время. Но… Не знаю, сумеете ли вы меня понять, мсье Пуаро… К сожалению, ни во что иное невозможно было поверить. Яд не мог попасть в пиво мистера Крейла случайно. Его кто-то влил туда. Если это была не миссис Крейл, то кто же? – В этом и суть, – сказал Пуаро. – Кто? И снова проницательные глаза строго ощупали его лицо. – Итак, каково ваше мнение? – спросил мистер Эдмундс. – А ваше? Старик помолчал минуту, затем сказал: – Но аргументов, которые хотя бы немного помогли, не было. Абсолютно никаких. – Вы присутствовали на процессе? – Ежедневно. – Вы слышали показания? – Да. – Вас ничто в них не удивило? Не показалось… неискренним? Эдмундс ответил коротко: – То есть кто-то из них врал?.. Но разве у кого-то была причина желать мистеру Крейлу смерти? Извините меня, мсье Пуаро, но я считаю эту идею слишком мелодраматической. – И все же я прошу вас хоть немного над этим подумать, – настаивал Пуаро. Он смотрел на умное лицо Эдмундса, в его полные раздумья глаза. Эдмундс покачал головой. – Мисс Гриер… – произнес он. – Слишком желчна и недоброжелательна! Мне казалось, что при многих вопросах она теряла самообладание. Но Крейл был ей нужен живым, с мертвым ей нечего было делать. Она, понятное дело, хотела видеть миссис Крейл на виселице. И это потому, что смерть лишила ее человека, которого она любила. То была тигрица, у которой вырвали добычу. Нет, мистера Крейла она хотела живого. Филипп Блейк был также против миссис Крейл. Он вонзал в нее нож при любом удобном случае. Но надо признать – он был по-своему честен. С мистером Крейлом они дружили. Его брат, Мередит Блейк, весьма неудачный свидетель-путаник, нерешительный, не уверенный в своих ответах. Я видел много подобных свидетелей: создается впечатление, что они лгут, хотя, по сути, все время говорят правду. Он был не слишком разговорчив, этот Мередит Блейк, и все же адвокат вытянул из него довольно много. Блейк – типичный обыватель, из тех, кого легко сбить с толку. Зато гувернантка держалась очень хорошо. Не будучи многословной, она отвечала на поставленные вопросы корректно и точно. Слушая ее, невозможно было сказать, на чьей она стороне. Хладнокровная женщина, твердо стоящая на земле. – После короткой паузы он продолжал: – Меня нисколько не удивило бы, если бы оказалось, что она знает об этом деле значительно больше, чем говорила. |