Книга Лик смерти, страница 40 – Коди Макфейден

Бряцание стаканов вывело меня из задумчивости: Элайна принесла напитки.

— Вам двоим — апельсиновый сок, а мне — вода, — улыбаясь, сказала она и присела рядом.

— Спасибо, — поблагодарила я, Бонни кивнула, и мы выпили сок.

Через минуту Элайна произнесла:

— Насчет этой девочки, Сары. Какой кошмар!

— Она в плачевном состоянии.

— И что же с ней теперь будет?

— Как только ее выпишут из больницы, она попадет под надзор опекунского совета. А там… смотря по обстоятельствам. Шестнадцать лет. Ей светит приют либо снова приемные родители, до совершеннолетия.

— Ты не окажешь мне одну услугу?

— Конечно.

— Ты не сообщишь мне, когда Сару будут выписывать?

Вопрос Элайны поставил меня в тупик, и я на минуту задумалась. Элайна есть Элайна. Я довольно быстро догадалась, чего она хочет. Особенно в связи с ее недавним признанием в том, что она осталась сиротой.

— Элайна, взять девочку себе не самая удачная мысль. И дело не только в том, что ее преследует сумасшедший. Она в жутком состоянии. Она страдает, и у нее серьезные проблемы с психикой. Я ничего не знаю о прошлом Сары, употребляла ли она наркотики, воровала ли и… тому подобное.

Элайна одарила меня одной из своих снисходительно-нежных улыбок: «Я люблю тебя, но какая же ты глупенькая!»

— Я очень ценю твою заботу, Смоуки, но решать нам с Аланом.

— Я…

— Обещай, что позвонишь перед ее выпиской, — перебила Элайна и тряхнула головой: мол, разговор окончен.

Я улыбнулась — что тут поделаешь. Элайна всегда вызывает улыбку, она для этого рождена.

— Обещаю.

Элайна присматривала за Бонни в течение дня (а часто и по вечерам). Они с Аланом в какой-то степени стали нашей семьей. Это нормально. Они живут рядом, я доверяю им больше всех на свете, и Бонни любит их обоих. Я никак не могла решить проблему молчания Бонни; я знала, что в ближайшее время должна поставить вопрос о ее образовании. А пока… они были готовы принять меня со всеми моими страхами, не задавали вопросов и не заставляли чувствовать себя глупой. Их дом, так же как и мой, был под завязку напичкан сигнализацией, а Томми установил им несложную систему видеонаблюдения. Вдобавок здесь жил Алан, вооруженный пистолетом гигант, на которого я могла полностью положиться. Я очень благодарна им обоим.

— Обещаю, — повторила я.

Вернулся Алан. Он только что проиграл Бонни в шахматы. Элайна готовила нам запоздалый обед, а я разговаривала по телефону с Келли.

— Все странички распечатаны, моя сладкая. Что дальше?

— Распечатай еще шесть копий. Для Барри, для Джеймса, для Алана, для Джонса, для доктора Чайлда и для себя. Пусть курьер развезет их Барри, Джеймсу, Чайлду и Джонсу. Я позвоню им всем и введу в курс дела. Каждый прочтет дневник. А потом обменяемся впечатлениями.

— Логично. А как быть с копией Алана и твоей?

— Ты хочешь есть?

— Ты еще спроси: «Дует ли ветер? Луна — спутник Земли? Действительно ли корень из простого числа…»

— Так приезжай скорей.

Потом я связалась с заместителем директора Джонсом. Я уже звонила ему из дома, чтобы ввести в курс дела. Первое правило любой системы гласит: никогда не оставляй начальство в неведении.

— Постой-ка, — перебил Джонс. — Как, ты сказала, звали того парня со второго места преступления?

— Хосе Варгас.

Джонс даже присвистнул.

— Лучше зайди ко мне завтра, Смоуки.

— Почему?

— Потому что я знаю об этом человеке все. Торговля людьми! Я сам занимался этим делом.

— Серьезно?

Барри говорил мне, что это дело находится в федеральной юрисдикции. Но я не ожидала, что заместитель директора Джонс принимал в нем участие. «Может, это только плюс?»

— На полном серьезе, как говорят дети. Зайди ко мне завтра.

— Есть, сэр.

— Ты что-нибудь надумала? Я о том, что мы обсуждали?

— Вы шутите?

— Пожалуй.

Я замолчала. Наверное, он ждал, что я начну вдаваться в подробности. Но, не дождавшись, смирился.

— Нам надо все обсудить, и я хочу посмотреть на этот дневник.

— В течение часа он будет у вас, сэр.

Келли появилась почти сразу после моего разговора с Джонсом.

Бонни все еще играла в шахматы с Аланом, который посвящал ее в мельчайшие подробности игры.

Келли присела рядом с ней, и вдвоем они стали играть против Алана, который теперь боролся за каждую фигуру. Во время матча-реванша в этом двойном турнире Элайне удалось заманить меня на кухню — мягко, но решительно, как она умеет.

— Ну, — сказала Элайна, — мы будем заканчивать то, к чему приступили в субботу?

Я как раз откусила печенье. Кусок я все-таки его проглотила и, не знаю почему, вдруг почувствовала себя виноватой. Я избегала смотреть Элайне в глаза. «Раз2трислезыу3».

— Смоуки! — Элайна взяла меня за подбородок. — Это же я.

Я взглянула ей в глаза, и безграничная материнская доброта хлынула прямо мне в душу и согрела ее. Я вздохнула.

— Извини… — сказала Элайна и пожала плечами.

— Конечно же, будем. Только вот когда? — Я покачала головой. — Времени совсем нет.

— Обязательно сообщи, когда появится.

— Да-да, — ответила я, продолжая жевать печенье, и снова почувствовала себя маленьким ребенком. — Конечно!

— Жизнь налаживается, Смоуки, здорово, что ты придумала освободить дом от ненужных вещей. Я хочу помочь тебе довести дело до конца, вот и все. — Элайна улыбнулась своей неподражаемой улыбкой, которой лишние слова не нужны.

Тем временем смеркалось. Бонни зевком дала мне понять, что пора домой. Я засиделась дольше, чем рассчитывала, но мне это было необходимо. Шуточки Келли, притворный гнев Алана, потерпевшего поражение в шахматном турнире с Бонни, безмерное радушие Элайны и довольные улыбки Бонни вернули мне то, с чего начинались выходные: ощущение нормальной жизни.

Неужели можно от этого отказаться? Неужели Квонтико — выход?

— Я сейчас вернусь в офис, — сообщила Келли возле двери. — Хочу покопаться в компьютере мистера Варгаса. Уверена, там масса прескверных вещей.

— Не засиживайся допоздна, — попросила я. — Завтра мы должны быть в офисе ни свет ни заря.

Прощаясь, мы с Бонни по очереди обнялись с Аланом, Элайной и, конечно же, с Келли.

«Я работаю вместе со своей семьей, моя семья — это моя работа, так уж вышло. Вот что бывает, когда вступаешь в брак с пистолетом. Мне сейчас слишком хорошо, и я могу попасться на собственную удочку».