Книга Гилгул, страница 81 – Иван Сербин

— Юля, — совсем по-мальчишески позвал Саша. — А… Можно вам свидание назначить? Девушка посмотрела на него и засмеялась:

— Я думала, вы так и не решитесь спросить.

— Почему это? — смутился Саша.

— Побоитесь.

— Почему это побоюсь? — совсем уж смутился Саша. — Ничего не побоюсь. Просто… Ну… Одним словом, подумал, может быть, вы будете против.

— Нет, не буду, — Юля качнула головой. — Давайте встретимся. Правда, в понедельник у меня лекции до самого вечера…

— А во вторник? — выпалил Саша.

— С утра я в институте…

— Тогда давайте вечером. В кино сходим. Или на концерт какой-нибудь.

— Хорошо, — согласилась она.

— Значит, во вторник в шесть, на «Тверской» в центре зала. Договорились?

— Договорились. Саша почувствовал себя суперменом, которого надули футбольным насосом до размеров аэростата. Он легко взлетел на площадку и чмокнул Юлю в щеку, шалея от собственной смелости и нахальства. И тут же, не дожидаясь реакции, развернулся и помчался вниз по лестнице, тарахтя подошвами по ступенькам. А Юля смотрела ему вслед и улыбалась. Саша вылетел из подъезда на улицу и засмеялся, откинув голову, подставил лицо дождю. Нормальному такому дождю. Ничего в нем противного. Дождь как дождь. Постоял так с минуту и пошел к метро. Воротник его белой рубашки пропитался водой, но Саше это даже понравилось. Бодрило. Впрочем, ему сейчас все нравилось. Он чувствовал себя счастливым.

16 АПРЕЛЯ. ВЕЧЕР-НОЧЬ. КНИГА

18 часов 33 минуты Все-таки на востоке Москвы дождь был какой-то другой. Не такой гадкий, что ли. Зато когда Саша вышел из метро у себя, тут такое началось… Небо словно обозлилось на людей за что-то. Швыряло в лицо холодные, резкие струи дождя, перемешанные с колючей ледяной стружкой. Саша поднял воротник пальто, но это не помогло. Автобус, как назло, ушел прямо из-под носа, и ему ничего не оставалось, кроме как бежать до самого дома резвой рысью. Он остановился только у подъезда, чтобы посмотреть на окна квартиры. И ощущение счастья сразу ушло. Вместо него появилось чувство тревоги. Он словно бы вновь бултыхнулся в кромешный кошмар, в котором не оставалось места нормальным человеческим эмоциям. В нем все было за гранью. И Юля как-то сразу отступила в тень, а ее место занял Леонид Юрьевич. Саша не совсем хорошо представлял себе, что случится, если тот вновь окажется у него дома. Скрутить? А получится? Звать милицию? Можно, конечно, но услышат ли? Разве что сделать вид, будто верит всему, что говорит странный гость? А что? Это выход. Во всяком случае, он сможет точно выяснить, чего добиваются эти двое. Правда, актер из него никудышный, но, коли судьба прижмет, и осел соловьем запоет. Но свет в квартире не горел, и Саша с немалым облегчением поднялся домой. Стянул промокшее пальто, костюм, снял хлюпающие туфли и носки. Мерзко. Он прошел в кухню, прихватив из комнаты «Благовествование». Подсел к телефону, набрал номер.

— Ал-ло, — как всегда вальяжно, протянул Андрей.

— Привет. Это Саша.

— Саша, — повторил тот, и Саша почти физически ощутил, как у коллеги от волнения перехватило дыхание. — Э… Что-нибудь случилось? «Интересно, — вдруг подумал Саша, — если сейчас сказать, что это треклятое „Благовествование“ сгорело, утонуло, сгнило, украли, в конце концов, какова бы была реакция Андрея? Наверное, упал бы в обморок». Конечно, Саша не стал говорить ничего подобного, а с нарочитым безразличием произнес:

— Андрюш, книга, о которой мы говорили… Она мне больше не нужна. Завтра заскочу на работу, завезу.

— Старик… — шокированно протянул Андрей. — Старик… Ты даже не представляешь…

— Да ладно, — отмахнулся Саша, ощущая некоторое жлобское удовольствие. — Брось. Не стоит. Слушай, я хотел с тобой проконсультироваться по одному вопросу.

— Что, все-таки пациенты одолели?

— Нет, это не насчет пациентов. Это насчет себя.

— А что такое?

— Да вот я и хотел, чтобы ты посмотрел. Понимаешь, похоже на нервное расстройство, но я-то сам себя не могу обследовать.

— Ага, понял, понял, — подтвердил Андрей. — Посмотрю, конечно, о чем разговор, старик. Нет вопросов. А слушай, еще не поздно… Ничего, если я сейчас и подъеду? Саша поджал губы. А чего он, собственно, ждал? Теперь ведь Андрей с ума сойдет. Он же будет бояться, как бы с книгой чего не случилось до завтра.

— Слушай, единственное «но»… У меня друг просил ее почитать. Он — милиционер, и ему очень нужно по делу… Сейчас бы Андрею самое время спросить: «А зачем же ты тогда мне звонишь? Ну отдавай, пока она твоя…» Вместо этого приятель сказал:

— Саш, давай так. Я ее на пару дней возьму, человеку одному показать, а потом уж пусть твой друг читает. Так пойдет?

— Хорошо, приезжай, — согласился Саша. — Только постарайся не задерживаться нигде, ладно?

— О чем речь, старик? Я мигом… Одна нога, другая нога… Саша повесил трубку. Он пошел в душ, с наслаждением, млея от удовольствия, поплескался под горячей водичкой. Отметил, что заканчивается мыло, надо бы положить новый кусок. Вытерся толстым махровым полотенцем. Расчесался на пробор, затем заглянул в зеркальный шкафчик. В этот момент в дверь позвонили. Накинув халат, Саша пошлепал в прихожую, открыл дверь. Андрей вытирал лицо. С волос текло. Он выглядел, как котенок, вернувшийся с улицы после ливня.

— Это я, — сказал Андрей.

— Да вижу уж, — Саша отступил в сторону. — Проходи.

— Спасибо, — тот вошел, принялся, ожесточенно чертыхаясь, стаскивать туфли. — Промокли, — пожаловался между делом. — Погода нынче — дрянь.

— Я заметил, — ответил Саша. — Сам под дождь попал.

— Ну что, куда мне? В кухню или в комнату?

— В кухне, наверное, будет удобнее.

— Как скажешь. Андрей прошел в кухню, присел и впился взглядом в «Благовествование».

— А, да, — кивнул Саша, доставая чашки. — Забирай.

— Можно? — обернулся к нему Андрей.

— Конечно. Мы же договорились.

— Спасибо, старик. Ты даже представить себе не можешь, что значит для меня эта книга… — Он достал из кармана пиджака сложенную газету и принялся бережно оборачивать «Благовествование». Затем, достав из второго кармана пластиковый пакет, Андрей завернул фолиант в него. — Чтобы не промокла, — пояснил он немного суетливо. — Жалко.

— Ясно дело, — подтвердил Саша, наливая кофе. Оба чувствовали некоторую скованность, словно передача книги что-то изменила в их отношениях.

— Что я тебе должен? — помявшись, спросил Андрей.

— Ничего, — отрубил Саша. — Десять рублей. Все. Больше ни копейки.

— Ты уверен? — уточнил приятель, доставая кошелек.

— Абсолютно. Осмотришь меня, и квиты.

— Как знаешь, — Андрей достал из кошелька две пятирублевых монеты, демонстративно, звонко щелкая о пластик, положил на стол. — Твои деньги.