Онлайн книга «Ночные звонки»
|
И Тейлоры тоже его оценили. — Мама, о чем это вы с Чейзом шептались на кухне? — Да так, ни о чем. Дорогая, ты работаешь над книгой? У тебя не такой усталый вид, как обычно! Зная свою мать, Джипси безропотно сменила тему. — Чейз не дает мне работать без отдыха. — Совсем как мне — твой отец! И когда же свадьба? — А что, вы с папой решили повторить церемонию? — Джипси!.. — Мама, он пока не предлагал мне руку и сердце. — Что ты говоришь, дорогая! Зачем это? — Правила этикета требуют, чтобы мужчина делал предложение женщине, а не наоборот. — Отмени старые правила и сделай предложение сама. — Прости, мама, я неисправимо старомодна. — Ты неисправимо упряма. Совсем как твой отец. — Папа, куда это ты тащишь лестницу? — На этот раз Корсар стащил мои ключи. Он на крыше, Чейз полез за ним. — Вот как? У Чейза есть лестница? Ну я ему устрою! А я-то всю неделю снимала его с дерева! — Корсара? — Чейза. — Знаешь, дорогая, этот парень начинает мне нравиться. — Корсар? — Ты хуже своей матери! Чейз, разумеется. — Папа, прекрати ухмыляться! — Дорогая, какой отец не улыбается, когда видит любимую дочь? — Улыбается! По-доброму, по-родительски! А не такой многозначительной улыбкой, как у тебя! — Господи помилуй, в чем ты меня подозреваешь? Я просто подумал, как приятно будет в один прекрасный день посадить на колени внука… — Папа! — Ладно, пойду, а то Чейз, наверно, заждался лестницы. — Иди-иди! — Ты снял Корсара с крыши? — строго спросила она. Чейза некоторое время спустя. — Снял, но пришлось изрядно за ним побегать. Этот кот хитер, как сам дьявол! — Послушай, что я тебе скажу. Если ты прекратишь эту игру, ему это тоже скоро надоест. Если бы не полез за ним в первый раз, второго бы просто не было. — Но мне нужны были ключи! — Мог же ты их потерять. Случайно. — Угу… Шли дни, и Джипси все глубже погружалась в работу. Стол ее покрылся блокнотами, записными книжками, листами бумаги и еще целой кучей посторонних предметов — вроде Будды с часами в животе; в этом хаосе сторонний наблюдатель с трудом обнаружил бы Германа и саму писательницу. Чейз кормил ее три раза в день, но больше никак не тревожил. Каждый вечер ровно в полночь Джипси делала над собой титаническое усилие и вставала из-за стола. Никогда до сих пор она не следовала расписанию, и теперь с удивлением обнаружила, что перерывы на сон и еду никак не влияют на ее творческие способности. Более того — помогают: теперь Джипси не приходилось сидеть за машинкой до изнеможения. А ночью… ночью являлся Чейз. Он уводил ее к неизведанным вершинам наслаждения, и с каждым днем Джипси любила его все сильнее. Ни он, ни она не говорили о своих чувствах, и Джипси подозревала, что Чейз ждет первого слова от нее. Он уже произнес: «навсегда» — а все остальное оставил на ее усмотрение. Но Джипси все еще не решалась произнести заветные слова. Она все еще не верила в Чейза, боялась, что в один ужасный миг у него лопнет терпение. Так и случилось. Книга приближалась к концу, и Джипси объявила Чейзу, что с отбоем в полночь покончено. Последние дни она всегда работала в отчаянной спешке, прерываясь, лишь когда у нее начинало рябить в глазах. Сейчас ей нужно было закончить книгу — она не могла остановиться, даже если бы захотела. Так прошло три дня. Джипси не выходила из дому и почти не ела. Уже под утро она ложилась на неразобранную постель, проваливалась в сон на несколько часов, затем принимала душ, чтобы освежить мозг, и снова садилась за работу. Чейз был где-то рядом, но Джипси его не замечала. Да он и не старался привлечь ее внимание. Все изменилось в два часа ночи четвертого дня. Джипси, ничего не соображающая от недосыпания, вдруг с удивлением обнаружила, что стоит у стола, что кто-то обнимает ее и страстно, почти грубо целует. — Теперь-то ты меня заметила? — настойчиво спросил Чейз. Джипси изумленно заморгала, удивленная звучащими в его голосе первобытными, собственническими нотками. — Да, — коротко ответила она. — Вот и хорошо. — Он снял с нее очки и положил на стол, а затем одним мощным движением перекинул Джип-си через плечо и понес в спальню. — Чейз! — завизжала Джипси, беспомощно извиваясь в его сильных руках. — Не делай из меня святого! — прорычал он в ответ. — Чейз, что ты… — Она очнулась уже на кровати. Чейз упал рядом. Джипси широко раскрытыми глазами наблюдала за ним. — Чейз! Он набросился на нее, словно дикарь, и жадно прильнул к ее губам. Рухнули все правила, установленные цивилизацией: забылась галантность и нежность; хищник подмял под себя добычу и жадно утолял свой любовный голод. Джипси полагала, что хорошо изучила Чейза, но теперь поняла, что ошиблась. Потрясение прошло, уступив место жгучей страсти, и теперь Джипси отвечала ему с тем же накалом, с тем же неутолимым голодом африканской тигрицы… Никто не произносил ни слова. Они душили друг друга в объятиях, кусали и царапали, словно дикие звери, и сами не понимали, что происходит между ними — любовь или смертельная схватка. Они не пытались продлить наслаждение — нет, спешили так, словно миг промедления означал для них смерть. Движения их были резки и конвульсивны, с губ срывались хриплые стоны. Наконец их страсть достигла вершины — и сами они уже не понимали, на земле они или на том свете… Потом Джипси лежала на спине, закрыв глаза, в какой-то сладкой полудреме. Чейз лежал рядом: Джипси чувствовала тепло его тела и слышала тяжелое дыхание. Вот он приподнялся на локте и взглянул на нее: Джипси не видела этого, но чувствовала его взгляд. Она ощутила странную неловкость: ей захотелось снять напряжение шуткой. — Вообще-то мог бы и спросить разрешения! — капризно проговорила она. — Это, знаешь ли, отдает насилием! — Джипси… Удивленная его встревоженным тоном, Джипси открыла глаза, вгляделась в потемневшее лицо с запавшими глазами. Чейза что-то тревожило, он был расстроен, и Джипси готова была на все, чтобы его успокоить. Она обвила его шею руками и улыбнулась. — Похоже, мне нужно почаще работать на износ. Изумрудные глаза засветились мягким светом. — Ты не обиделась? — тихо спросил Чейз. — Милая, я не хотел причинять тебе боль… Джипси погладила его по плечу. |