Онлайн книга «Рагу из любимого дядюшки»
|
— Шторм… — сказала я наконец, переведя дыхание и справившись со своим голосом, — Шторм, дружочек, как же я тебе рада! Мой косматый «дружочек» приветливо покосился на меня и даже слегка вильнул хвостом, но тут же повернулся к поверженному «налогоплательщику» и зарычал с новой силой. — Уберите зверя! — взвыл американец, от страха даже утратив свой немыслимый акцент. — Я гражданин Америки! На меня нельзя рычать! Шторм не разделял этого мнения и для усиления устрашающего эффекта клацнул огромными желтоватыми зубами перед самым лицом американца. — Он не только рычать будет, — раздался рядом со мной скрипучий голос Парфеныча, — он сейчас тебе откусит что-нибудь лишнее! — Что? — в ужасе спросил Эндрью. — А это уж он сам выберет, — осклабился тот, — раз на раз не приходится. Помню, одному бандиту он… — Парфеныч покосился на меня и замолчал, плотоядно ухмыляясь. — Парфеныч! — Я схватила могучего старика за руку и чуть не заплакала, почувствовав его сильное и уверенное пожатие. — Как я рада, что вы появились! Как вы меня нашли? — Да вот вышли со Штормом погулять, а он все волнуется, все волнуется, будто что-то чувствует… А потом вырвался да как побежит сюда… Ну, я, понятное дело, за ним… — Я вас прошу, — заныл американец, тяжело дыша и не сводя расширенных от страха глаз с грозной морды кавказца, — уберите своего зверя! У меня сегодня последний день… Я потому так торопился… — Какой еще последний день? — сурово осведомился Парфеныч. — У меня последний день виза… Я должен улетайт… Мой самолет через три часа… Старик наклонился над американцем, залез во внутренний карман его пиджака и достал стопку документов. Перелистав их, с сомнением взглянул на меня: — Правда, виза у него заканчивается и билет на сегодня. Экономный, гад, пожалел билет с открытой датой купить… Ну что, Сонечка, отпустить поганца в его Америку, чтобы здесь и духу его не было, или разрешить Шторму немножко отвести душу? — Ладно, пусть живет, если мы его больше не увидим… — Мы со Штормом его проводим, — на губах Парфеныча появилась понимающая улыбка, — проводим и в самолет посадим! У нас не забалует! «Вот и все, — думала я, — вот теперь действительно все кончилось. Впереди уже не будет ничего плохого. Сбылись бабушкины слова о том, что все наладится. Только я по-прежнему одинока… Может быть, это рок нашей семьи? Или расплата за наследство?» Что-то не ко времени мне взгрустнулось… Я подняла голову и узнала знакомый дом, там располагалось издательство, в котором трудилась Ленка, вернее, там думали, что обложки рисует ее муж. Мыс ней не виделись больше недели… Стойте, а не она ли вышла из дверей издательства? Понурая фигурка с опущенной головой уходила в сторону. — Ленка! — не выдержала я. — Коломийцева, постой! Она оглянулась, завертела головой, потом махнула рукой и пошла дальше. И тут до меня дошло, что она меня просто не узнала — с новой прической, в шикарном новом прикиде… — Ленка! — Я догнала ее и развернула к себе. — Ой, — она смешно наморщила нос, — Сонька, это ты? Она окинула меня с ног до головы удивленным взглядом, поражаясь метаморфозе. Неделю назад она рассталась с нищей, задрипанной девчонкой, а сегодня ее приветствовала элегантная молодая дама, дорого и со вкусом одетая (возможно, я себе льщу, но только капельку). — Что же с тобой случилось? — Ленка вытаращила глаза. — Сначала скажи, что случилось с тобой. Вид у нее был отнюдь не блестящий — вся какая-то поникшая, глаза на мокром месте. — Пойдем! — Я потянула ее к ближайшему кафе. — Я так понимаю, ты никуда не торопишься… — Теперь да, — скорбно сообщила она. Я заказала кофе, сладкое, потому что оно снимает стресс, а также две рюмки коньяку. — Ой, Сонька, — Ленка тяжело вздохнула, — у меня все плохо… Обстоятельства меня достали. Прикинь: Никитушка объявился! — Неужели у него хватило наглости прийти к тебе? — Нет, но звонит все время и говорит гадости… Мама уже боится к телефону подходить! — В милицию заявила?.. Хотя что это я — в милиции придется все рассказывать в подробностях, и тогда возможны два варианта: либо Ленке не поверят, либо поверят и затаскают. — С работой тоже все плохо, одна фирма разорилась, другая, для которой я рекламный ролик делала, помнишь?.. — Вроде… — с сомнением отвечала я. — Ролик-то подошел, только в штат меня все равно не взяли… И еще в издательстве… Никита позвонил им и заявил, что больше работать с ними не будет. Это чтобы мне напакостить… — Гад какой! А ты бы пошла и рассказала им, что это ты вместо него делала всю работу! — Там такая девица… Кажется, у нее с Никитой что-то было… раньше… вот она теперь меня и третирует… — Ленка не удержалась и заплакала. Я ее очень хорошо понимала, обидно ведь. Очевидно, и Никита отлично знал свою жену, знал, что ей стыдно рассказывать незнакомым людям, как подло с ней поступил муж. И, ничего не опасаясь, гадил ей где мог. — Нет, ну до чего же отвратительный тип! — возмутилась я. — Жалко, что Олег тогда его не арестовал! Ленка издала какой-то звук и быстро отвела глаза. — Ну что еще? — недовольно спросила я. — Не хочешь Олегу жаловаться? — Не говори мне о нем! — воскликнула она. — Слышать о нем не могу! — Ну ты даешь! — изумилась я. — Этот-то чем тебе не угодил? Вроде хороший парень… — Слишком! — страстно заговорила Ленка. — Он .. для меня слишком хорош! Он вбил себе в голову, что меня нужно опекать и охранять! Он считает меня абсолютно беспомощной и рвется обо мне заботиться, жаждет подставить свои широкие плечи и спрятать меня за свою широкую спину! — А что тут плохого? — усмехнулась я. — Будешь за ним как за каменной стеной… — Ну, знаешь! — вскипела Ленка, но тут же остыла, сообразив, что я подначиваю ее нарочно, и продолжала: — Мать на свою сторону перетянул, чай с ней уже три раза пил, кран в ванной починил, в поликлинику ее на машине свозил… — Ужас какой! — вздохнула я. — Она мне все уши прожужжала — дескать, парень золото, серьезный, солидный, не то что твой брандахлыст! Это она про Никитушку… — Ну Олег, однако, дает — всего-то чуть больше недели прошло, как вы познакомились, а он уже столько успел! — Сонька, я больше не могу! — пожаловалась Ленка. — Из-за всего этого и с работой ничего не выходит! |