Онлайн книга «Высокие чувства по низким ценам [= Иудино племя ]»
|
- Какой еще Луис-Альберто? - Ну, сериал такой был. «Богатые тоже плачут». - Не помню я никакого Луиса-Альберта. И тебя не помню. Дачу помню, собаку помню, а тебя нет. - Печально, - вздохнула женщина. – А я о тебе вспоминала. Никите стало неловко, но выйти из-за кустов – значит, пройти мимо них, а это еще хуже. Оставалось сидеть и слушать, морщась от назойливого запаха. - Скажи, а почему ты больше к бабке не приезжал ни разу? – продолжала женщина все более кокетливо. - Да потому что родители развелись, я остался с матерью. А она была против, чтобы я ездил к бабушке. Считала, что это из-за нее они с отцом развелись, что если бы она не лезла… Да она мне и не бабушка, если хорошо разобраться. Бабушка-то еще до моего рождения умерла. - Ну, двоюродная бабушка. Наконец-то Никита сообразил, кто этот юноша с нежным певучим голоском. Вадик, сын Андрея Израилевича. Тот самый, который за бабкин счет учится в Англии на финансового аналитика. - Ага, полудвоюродная бабушка, - фыркнул Вадик. - Непринципиально. Скажи, Вадик, ты знаешь, о чем твой отец с моим после обеда шептался? - Глупый вопрос! Разумеется, о бабкином завещании. - И что? - Да ничего. Просто Зоя спелась с Анной. А у Анны имеются знакомые психиатры. - Вот оно что! Значит, они… - Тихо! Идет кто-то. Сначала Никита подумал, что Вадик разговаривает с Галиной, но сообразил, что та старше, к тому же Андрей никак не мог разговаривать с ее отцом по той простой причине, что тот уже умер. Значит, это могла быть только… как там ее? А, Марина. Он осторожно раздвинул густо сплетенный колючие ветки и действительно увидел Маринин желтый сарафанчик. Она шла в одну сторону, к дому, а Вадик, в зеленовато-серых шортах, майке и бейсболке, - к теннисному корту, где вяло стучал о землю мячик. Никита зазевался и не успел выйти – по ту сторону кустов, где тоже стояла полускрытая листвой скамеечка, снова раздались голоса. - Ты можешь выслушать меня спокойно, без истерики? – мужской голос едва сдерживал ярость. - Какого черта?! Ага, знойная горская женщина Виктория. Интересно, с кем? Никите почему-то уже не было неловко, скорее, любопытно. Он снова попытался осторожно раздвинуть ветки, но это мало что дало: мужчина сидел к нему спиной. - Я не собираюсь с ней разводиться, поняла? Я тебе с самого начала это сказал. Ты что, совсем тупая? - Но ведь я… - Не ори! Если ты разведешься с Валеркой, а я с Зоей, - (Никита прикусил костяшку большого пальца, чтобы не ахнуть), - то мы оба останемся с носом. Так что засунь свой идиотский южный темперамент в задницу и жди. Тем более что недолго осталось ждать. - Как? – нисколько не обидевшись, удивилась Виктория. - Я сказал, не ори! Старая она уже, вот как. - А-а, - разочарованно протянула она. – А я-то думала… Илья засмеялся, словно дверь несмазанная заскрипела. - Вико, не обо все надо говорить вслух, да? – передразнил он ее акцент. – А вот и наша будущая мамочка! – завопил он совсем другим тоном, сладким и липким, как гематоген. – Садись, посиди с нами. Так, пришла Вероника. Она что, вместе с ними? Словно в ответ на его мысли, Виктория встала со скамейки. - Пойдем, Илюша, пусть Ника отдохнет в тенечке. Где-то мой Артурик запропал. Сейчас они отойдут подальше, и я выйду, подумал Никита. Но шаги по мелкому хрусткому гравию не стихали. Наоборот, приближались. - Ну, вот и я, - кто-то сел на скамейку рядом с Вероникой. Черт! Никита зажмурился и сказал про себя длинную таджикскую фразу с добавлением китайских и карельских слов. Это уже было не смешно. Совсем не смешно. Он что, Арлекин, вечно подслушивающий под окном Коломбины? Вот возьмет сейчас и выйдет. И плевать, что они там подумают. Но тут раздался такой сочный звук поцелуя, что Никита так и сел обратно. - С ума сошла? Увидят же! Ага, еще одна подпольная парочка. У них в семейке настоящий промискуитет. Кто на этот раз? Алексей, Валерий? Андрей? В отличие от лиц, голоса Никита запоминал плохо. - Послушай, я подумал… Это действительно мой ребенок, ты уверена? - Абсолютно. Димка, он… - Что, не пашет? Старый конь борозды не портит, он в ней спит. Так? - Ну, примерно… Никита вспомнил Диму Зименкова. Натуральный гном с жидкой бороденкой и маленькими глазками в красноватых, почти безресничных веках. А в бороденке – крошки. И рядом с ним Вероника, высоченная и красиво-глупая. От кого же это у нее ребеночек, скажите, пожалуйста? - Кит, пошли купаться! За кустами настороженно стихли. Света стояла у ворот, помахивая пляжной сумкой. Она сменила шелковые брюки и блузку на коротко обрезанные джинсовые шорты и белый топик, в которых выглядела совсем девчонкой. Сообразив, что все равно он рассекречен, Никита встал и пошел к воротам. Не все ли, собственно, равно, с кем Вероника изменяет мужу. - Я твои плавки взяла. Пойдем скорее, пока кто-нибудь не увязался, - тараторила Света, волоча его за руку к реке. – Достали меня родственники. Прикинь, тетя Зоя папе намекает, что бабку можно выдать за сумасшедшую и через суд признать недееспособной. - Ага, через знакомых психиатров Анны, - рассеянно кивнул Никита, прикидывая, где же здесь можно купаться: воды в речке воробью по колено. Семейные интриги его не слишком волновали. - А ты откуда знаешь? – Света так и встала на месте. - Да, услышал тут кое-чего. Кто это сказал, что, подслушивая, можно узнать немало интересного? Правда, я не специально, так уж вышло. Слишком уж тут много секретов на единицу площади. - А что ты еще случайно услышал? - Да так, по мелочам. - Вообще-то у нас такие коалиции были: тетя Зоя, Илья, тетя Аня и дядя Андрей – раз, дядя Валера, Виктория и Дима – два, Марина и Галя – три. Если, конечно, Галя может быть с кем-нибудь вместе. - А ты с кем? - Я ни с кем. Разве что с папой. И остальные тоже сами по себе. - Похоже, Марина подбивает клинья к Вадику, а Андрей кучкуется с Валерой, - Никита в двух словах пересказал услышанное. - Веселое кино! – хмыкнула Света. – Это уже передислокация. Дядя Андрей с дядей Валерой всегда на ножах был. А Илья… Это уже вообще ни в какие лямки не лезет. Илья и Виктория – с ума сойти! Бедная тетя Зоя. А может, и не бедная. Так, значит, бабку решили в дурку посадить? Не слишком оригинально. И не завидую тому, кто это затеет. Точно ведь без наследства останется. |