
Онлайн книга «Самая темная ночь»
![]() Вблизи временное пристанище Туриста выглядело презентабельнее, чем с берега. Кругом царил идеальный порядок, на палубе не было ни соринки. — А как тут можно жить? — оглядев дебаркадер, поинтересовался Гальяно. — Нормально можно жить. — Дядя Саша пристроил авоську на сколоченный из досок стол, кивнул на тянущуюся вдоль левого борта лавку. — Присаживайтесь, ребята. Вас, кстати, как зовут? А то вы не представились. — Он улыбнулся, в уголках его голубых глаз появились лучики морщин. Они отрекомендовались, уселись на лавку. — А спать где же? — спросил пытливый Гальяно. — А вон! — Дядя Саша кивнул на открытый люк. — У меня там вполне комфортабельная каюта. Не шикарная, конечно, но минимальные удобства имеются. — А там что? — Матвей махнул рукой в сторону рубки. — А там все: и кухня, и кают-компания. — Без электричества, наверное, тоскливо здесь, — предположил Гальяно. — Почему же без электричества?! — удивился дядя Саша. — Я же человек цивилизованный, у меня электрогенератор имеется. — Здорово! — восхитился Матвей. Вот бы где он с удовольствием провел лето — на этом старом, переоборудованном в плавучий дом дебаркадере. — Чем же мне вас угостить, гости дорогие? — Турист обвел свое хозяйство задумчивым взглядом. — Пиво не предлагаю, малы вы еще для пива. При этих словах Гальяно скептически хмыкнул. — А вот рыбки вяленой отсыплю! — Дядя Саша снял с веревки вязанку таранки, скрутил кулек из лежащей на столе газеты, положил в него рыбешек пятнадцать, не меньше, протянул Гальяно, спросил многозначительно: — В самоволку ушли? Ответить они не успели, потому что из прибрежных кустов, как черт из табакерки, выскочил Суворов. — Плахов, Гальянов! Это что за номер?! — заорал он. — Это с какого перепугу я вас по всему берегу искать должен?! Велено было в воду без моего разрешения не заходить! — А мы и не заходили, — огрызнулся Гальяно, прижимая к груди кулек с таранкой. — Доброго дня, Максим Дмитриевич! — Дядя Саша приветственно взмахнул рукой. — Приветствую, Александр Кузьмич! — Суворов ступил на сходни. — Это ты моих архаровцев сманил? — Голос его стал почти прежним, от недавнего брюзжания не осталось и следа. Было видно, что с Туристом они давно знакомы. — Можно и так сказать. — Дядя Саша усмехнулся. — Только не сманил, а пригласил в гости. Хорошие ведь ребята! Зря ты на них кричишь. — Да эти хорошие вот где у меня уже! — Ребром ладони Суворов чиркнул себя по горлу. — Шаповалов не успевает им дисциплинарные взыскания выписывать, они в карцер скоро жить переедут! Смотри! — Он спрыгнул на палубу, ткнул пальцем в Гальяно. — Видел, какой красавец одноглазый?! В первый же день отличился! — А пусть не лезут! — буркнул Гальяно, отворачиваясь. — А их таких четверо у меня. — Суворов подошел к столу, со значением посмотрел на торчащее из авоськи горлышко пивной бутылки. — Это не их ли на днях в лесу искали? — Турист неуловимо быстрым движением сорвал с горлышка пробку. Матвею показалось, что без всяких приспособлений — голыми руками. — Угощайся. — Он протянул бутылку Суворову. Тот вздохнул, замешкался, а потом все-таки взял пиво, сделал большой, жадный глоток. — Этих самых, — сказал с мрачной усмешкой. — Вот что мне с вами делать? — Он посмотрел сначала на Гальяно, потом на Матвея. Взгляд у вожатого был не злой, возможно, немного усталый, и Матвей окончательно уверился, что их командир — нормальный мужик, просто работа у него такая… — Максим Дмитриевич, мы ведь не нарочно. — Он дипломатично улыбнулся. — Ага, мы нечаянно, — поддакнул Гальяно. — За нечаянно бьют отчаянно! — Суворов сделал еще один глоток, посмотрел на дядю Сашу, сказал задумчиво: — И ведь время такое начинается… Я бы вообще этот лагерь закрыл к чертовой матери. Видел уже? А, Кузьмич? — Да почти каждую ночь. — Дядя Саша откупорил вторую бутылку, теперь уже точно голыми руками. — И что ты об этом думаешь? — спросил Суворов. — А что думать? Время покажет. Может, и пронесет на сей раз. — Время-то покажет, только вот мне каково за этими попрыгунчикам бегать? Я же отвечаю за них, Кузьмич. — Ну, допустим, не ты один. Шаповалов ваш тоже в курсе. — Шаповалов… Фома неверующий ваш Шаповалов! — Суворов посмотрел в их сторону, нахмурился. — А вы что уши развесили? — Это вы про блуждающий огонь сейчас говорили? — с жадным любопытством спросил Гальяно. — Ишь, и это уже знают! — усмехнулся Турист. — И когда только успели! — Так мы его своими собственными глазами видели! — Гальяно приосанился. — Ночью над лесом? — Да нет, днем в лесу. В тот самый день, когда заблудились. Сначала огонь этот зеленый, а потом деда. — Днем, говоришь, видели? — Дядя Саша казался удивленным. — И далеко? — Да метров с десяти. Он из кустов шел. Свет, я имею в виду. — А первым кто заметил? — спросил Турист, отхлебывая из бутылки. — Туча. Степка Тучников, он первый. А потом дед пришел. Ну этот, который обгорелый. И все исчезло. А что за свет-то? — Гальяно переводил взгляд с Суворова на дядю Сашу. — Аномалия местная, я же рассказывал, — ответил Суворов, но как-то слишком уж поспешно. — Место запомнили? — спросил чуть погодя. — Надо в лес сходить. — Гальяно пожал плечами. Матвей видел — товарищ не спешит делиться информацией. Оно и понятно, взамен им пока ничего интересного не рассказали. — Покажете, если что? — Суворов все еще хмурился, но в глазах его уже зажегся азартный огонь. — А зачем вам? — вопросом на вопрос ответил Гальяно. — Просто любопытно. — Туча это место точно найдет, — опередил друга Матвей. — У него талант. — Какой еще талант? — удивился дядя Саша. — Он умеет находить потерянные вещи. — Блуждающий огонь — это не вещь! — Гальяно больно ткнул его локтем в бок. Жест этот Матвей понял без слов — не болтай лишнего. Но у него уже был готов план! — Только Туча без нас в лес не пойдет, — сказал он, всматриваясь в бегущую за бортом волну. — А нас же из лагеря никуда не выпускают, нас же наказывают постоянно. — Далеко отсюда? — Суворов слушал очень внимательно. — Не могу точно сказать. — Матвей пожал плечами. — Да ты, Плахов, никак меня шантажировать удумал? — Суворов понимающе усмехнулся. — Что вы, Максим Дмитриевич! Нам просто и самим очень интересно, что за огонь такой странный. Вы же нам не рассказываете ничего. — Он улыбнулся кроткой, но многозначительной улыбкой. |