Книга Анатомия страха, страница 62 – Джонатан Сантлоуфер

– Вы имеете в виду восстановление облика человека по черепу?

– Да.

Однажды в Квантико инструктор привел нас в морг и дал задание нарисовать лицо погибшего в автомобильной катастрофе. Большая часть лица у него отсутствовала. Его предлагалось реконструировать по костям черепа. Потом нам показали фотографию этого человека, и мой рисунок был признан самым удачным. В другой раз мы делали то же самое в глине и гипсе.

– Мне приходилось заниматься этим несколько раз во время учебы в Квантико, – произнес я. – Это было давно, но я не возражаю попробовать поработать с глиной.

– Замечательно. Итак, я включаю вас в группу Гатри. Его люди будут очень рады работать с вами. Вы доказали, чего стоите. – Он улыбнулся.

Я колебался, говорить или нет. Дело в том, что меня не покидала мысль о какой-то таинственной связи возникшего в моем видении горящего человека с Дентоном.

– Шеф Дентон заинтересовался этим делом?

Родер сдвинул брови.

– Почему вы спросили?

– Просто так. Из интереса.

– Может, Руссо права и вы действительно экстрасенс?

– Да что вы!

– А я думаю, она права. Дентон действительно заинтересовался данным делом. Что весьма странно. Не помню, чтобы наш шеф проявлял какой-нибудь интерес к подобным делам. Тем более что это верный «глухарь». Впрочем, он и не должен. Это не его работа. Но сегодня на совещании, рутинном, когда я упомянул о человеке, сгоревшем в квартире в Бронксе, Дентон вдруг непривычно оживился и задал много вопросов. Даже попросил показать материалы осмотра места происшествия и заключение патологоанатома. Странно, ведь шеф обычно в такие вещи никогда не вникал. Вот какое это дело, дорогой мой. Надеюсь, с вашей помощью оно не останется «глухарем».

Я пообещал, что сделаю все, что в моих силах.

– Отец действительно мог бы вами гордиться, – продолжил Родер. – Как сейчас помню его шкафчик для одежды. Ребята обычно оклеивают их разными картинками с девочками, а он свой украсил вашими рисунками. И каждые несколько дней менял на новые. Поворачивался ко мне и говорил: «Посмотри, что сделал мой парень». И поверьте, это воспринималось не как хвастовство, знаете, иные родители похваляются успехами своих детей, нет. Хуан Родригес очень вами гордился. Уверен, еще больше он гордился бы вами сейчас.

Я сглотнул, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы. Сказал, что хочу поехать к Гатри и сразу приступить к работе. Мики Родер пожал мне руку, и мы расстались.

Я не видел Терри с тех пор, как узнал о возобновлении расследования убийства отца. Мы встретились в баре неподалеку от ее дома. Она выглядела, как всегда, превосходно, может, только слегка напряжена.

Мы поцеловались, заказали выпить и сели за столик у бара.

– Наверное, мне не следовало этого делать, – начала она. – Я имею в виду – открывать дело по убийству твоего отца, но я хотела тебе помочь.

– Ты все правильно сделала, – возразил я. – Мне это действительно помогло. Стало ясно, что Хулио не предупреждал наркодилера и в гибели отца я виноват лишь косвенно. Но все равно, конечно, виноват. Если бы не мой тайник с наркотиками дома, он бы туда не пошел. Прошлое изменить нельзя, придется с этим жить.

Терри коснулась моей руки.

– Как дела у твоего друга?

– Вроде все нормально.

Я вспомнил долгую ночь, которую мы провели с ним в разговорах и даже поплакали вместе, отбросив всякий стыд. Я понял, почему Хулио не мог мне рассказать. Потому же, почему я не мог открыться маме. Не хотел бередить старую рану. Это бы добавило ей боли.

– Да, – произнес я, – теперь известно, как все произошло на самом деле. И единственное, что нас немного оправдывает, – юность. Мы ведь тогда были еще дети.

Терри кивнула и подняла бокал, чокнуться со мной.

– Давай выпьем за то, чтобы больше об этом не вспоминать.

Мы выпили, помолчали.

– Я хочу, чтобы ты знала: я тебе очень благодарен. За то, что ты в меня поверила, поставила на карту свою работу, репутацию. Ведь все могло повернуться иначе.

– Разумеется. Ты бы сейчас мог сидеть в камере с каким-нибудь головорезом в тюрьме строгого режима.

– Вот как? Я, значит, тебе раскрываю душу, а ты мне про тюрьму? Замечательно.

– Просто я говорю тебе, Родригес, как все могло повернуться. – Терри улыбнулась. – Но я поверила в тебя с самого начала. И не ошиблась. Ты нашел преступника. – Она глотнула из своего бокала. – Впрочем, хватит об этом.

– А о чем бы ты хотела поговорить?

– Хотя бы о том… зря или нет я трачу с тобой время.

– Не зря. Я именно тот, кто тебе нужен.

– Я серьезно, Родригес. – Терри поставила бокал и посмотрела на меня. – Зачем мне болван, который не собирается связывать себя никакими обязательствами?

– Ого.

– Это и есть твой ответ? Ого?

– Ты меня так огорошила, что я не успел подумать.

– А что тут думать? Ведь речь идет не о том, чтобы ты попросил моей руки. Я, может, вообще не собираюсь выходить замуж. Просто надоело все это.

Разговор приобретал любопытный оборот. Я попытался сосредоточиться.

– А чего ты желаешь?

– Понимаешь, Родригес, мы с тобой почти конченые люди. Ну сам посуди. Тебе за тридцать, и мне тоже. Тебе женщина нужна только для того, чтобы иногда поужинать вместе и переспать, а я вот-вот превращусь в настоящую стерву. – Терри махнула рукой. – Ладно, не обращай внимания. Это я так, расчувствовалась.

– Клянусь, относительно тебя мои планы распространяются далеко за пределы сегодняшнего ужина! – воскликнул я. – Давай в следующее воскресенье устроим обед, совмещенный с завтраком.

– Ха-ха!

– Да ладно тебе, Терри!

– Все, я поняла, что совершила ошибку. Не первую и, очевидно, не последнюю.

– Ну давай подождем, Терри, посмотрим, куда нас это приведет.

– В постель нас приведет, Родригес. Вот куда.

– Не так уж плохо.

Она вздохнула:

– Я не знаю, как тебе, Родригес, а мне уже хочется в жизни чего-то большего, чем просто занятия любовью с субботы на воскресенье.

Я задумался. Вспомнил свою квартиру, которая так и не стала мне домом и. наверное, никогда не станет. Вспомнил Хулио и Джесс, как они постоянно пытаются меня остепенить. Вспомнил их ребенка, он скоро подрастет и будет называть меня дядей Натаном; еженедельные встречи с бабушкой, которая уже третий год подряд спрашивает, когда же я наконец заведу постоянную девушку. Затем я вспомнил отца, как водил меня на бейсбол и читал на ночь сказки, и понял, что мне тоже в жизни нужно нечто большее. И оно у меня есть.