Онлайн книга «Жесть»
Зеркало было вправлено в резную раму красного дерева, верхнюю (полукруглую) часть которой украшали фигурки… ангелов! Как Избранный раньше не обращал на это внимания?! Вырезанная из дерева фигурка выбралась из рамы, отряхивая крылья от пыли. И всё встало на свои места. …Для полного спокойствия он осмотрел дом целиком, снизу доверху. Сначала — первый этаж. Кроме гостиной и веранды здесь были еще кухня, кладовка и туалет. Проверил входную дверь и все ставни. Затем поднялся на второй этаж и, минуя спальни, вскарабкался по вертикальной лестнице под крышу. Стараясь не попасть босыми ногами по разбросанным гвоздям, добрался до чердачного окна и закрыл его, вдвинув задвижку до упора. Спустился обратно и наглухо задраил люк, ведущий на чердак, — навесив замок, которым обычно пользовались только зимой. С ружьем Избранный не расставался ни на миг: ружье в руке придавало ему уверенности. Иногда он останавливался и любовался реликвией. В собранном виде двустволка была хороша — не зря некоторые мужчины влюбляются в оружие, как в женщин. Лакировка на ложе в некоторых местах потерлась, но это ничуть не портило впечатление… Стволы были расположены классически, в горизонтальной плоскости. На ствольной коробке — аж три клейма, говорящих об испытаниях как дымным, так и бездымным порохом. К цевью привинчена серебряная пластина, на которой было выгравировано: «Fur Kurt von Heinrich mit Liebe. Den 1. September, 1940» [1] . С боеприпасами проблем не возникло: патроны обнаружились там, где и должны были быть, — в комнате отца. Одна из коробок датировалась позапрошлым годом (что в очередной раз доказывало — братик, плюнув на родовое проклятье, потихоньку пользовал отцовские вещи). Патроны, хоть и современные, были снаряжены дымным порохом: все-таки ружье довоенного изготовления. Зачем рисковать? Ещё лишишься при выстреле пальцев… Он вошел в спальню дочки. Долго смотрел, как ребенок спит. Восемь лет человечку, каково ей будет выдержать испытание?.. Он переломил ружье и загнал в стволы по патрону. Еще смотрел некоторое время… и перешел в другую комнату — к себе. Жена по-прежнему дрыхла. Смешно она спала — зажав одеяло между ног и выставив напоказ голую задницу. Молодая красивая женщина, моложе супруга почти на десять лет… он заставил себя отвести взгляд. Похоть, пусть и мысленная, не делала чести Избранному. Выглянул в окно. И тут же увидел… тут же напрягся, заиграл желваками. Бесовская тварь рыскала по грядкам возле парника! Он тихонько открыл раму. Взвел оба курка. Выстрелил — раз! Сизовато-белое облако вырвалось из ружья; ложа зло толкнула охотника в плечо. Дробовой снаряд сломал твари заднюю ногу — она заверещала, попыталась убежать, споткнулась, упала набок… Два! Вторым выстрелом ей разнесло живот. Она полизала раненое место, потом, высоко задрав хвост, уткнулась носом в землю и поползла ко входу в парник… Жена вскочила, со сна ничего не понимая. Примчалась встрепанная дочь. Нескольких секунд хватило, чтобы ужас появился в глазах обеих… А дочь, похоже, больше всего испугалась вовсе не ружья и не выстрелов. Просто она впервые видела папу голым. Собственно, она вообще впервые видела голого мужчину — не в кино, не на картинке, а живьем. Так близко, что дотронуться можно… …На выстрелы никто из соседей не отреагировал. Возможно, после ночного грохота попросту не обратили внимания. Или никого вокруг не осталось? Никого из живых. Соседи — они ведь не были Избранными… …Сидели на балюстраде, на полу у стены. Возле зеркала. Возле Входа. Женщина молча плакала, девочка сосредоточенно причесывалась. Ангел объяснил Избранному, что тот должен делать, и что вообще происходит; теперь он объяснял это жене и дочери. Зеркало — на самом деле Вход, который откроется ближайшей ночью. Надо дождаться. Вокруг дома — чужой враждебный мир. Он, Избранный, защитит их. На нем — колоссальная ответственность. А ночью, когда Вход откроется, они уйдут… Куда? В Рай. — Алексей… Лёшенька… Тебе плохо? — спросила жена. — Мне никогда не было так хорошо. — Папа, я не хочу в рай, — сказала дочка. — Тебе понравится, деточка, вот увидишь. — Мы договаривались с Риткой в кино сходить. На Гарри По-о-оттера… — девочка прерывисто всхлипнула. — Ничего, ничего. Нет больше ни кино, ни Гарри Поттера. — Как это? — Вокруг одни мертвецы. — Почему? — Потому что мир умер. Жена ничего больше не говорила. На лице ее застыл смертельный ужас. Из глаз всё текли и текли слезы. — Папа, я в туалет хочу… Алексей кивнул. Поднял обеих и повел вниз — с ружьем наготове. Он был готов ко всему. Дождался, когда женщина с девочкой справят естественные надобности и отконвоировал их обратно. Сам он терпел, не имел права покинуть пост. Вдруг сообразил: — Раздевайтесь. — Ч…чего? — вскинулась жена. — Ночнушки снимайте, чего. Глаза у нее полезли на лоб. — Лешка, дурак! — заверещала она. — Что ж ты делаешь? Дочку хоть не трогай! Он закричал в ответ: — Никто вас не тронет, дура! В Рай приходят голыми, открытыми, распахнутыми настежь! Рай защищает тех, кто отбросил всю эту мирскую хрень! — Ты вчера пил свои таблетки? — Пил я их, пил! Семь лет, как их пью! И что? Приблизили они меня хоть на шаг к Истине? — Они лечили тебя… — потерянно, безнадежно сказала жена. — Они убивали меня. Неужели ты не понимаешь, что случилось чудо? Что все мои страдания — не зря! НЕ ЗРЯ!!! Алексей двумя движениями разорвал на женщине ночную рубашку. Дочка разделась сама, дрожа. — Трусики снимать? — Обязательно. — Папа, мне холодно. — Потерпи, до вечера не околеешь. Вдруг он спохватился: участок! Пространство вокруг дома абсолютно беззащитно. А там, где появилась одна тварь, непременно появится вторая… Нужно было совершить обход территории. Вновь Алексей поднял свою семью, заставил спуститься вниз. Поразмыслил секунду-другую, завел домочадцев в кладовку и закрыл дверь снаружи. В кладовке не было окон. — Сидите тихо, проверю и вернусь. — Кушать хочу… — жалобно отозвалась девочка. Он забрал из гостиной все ключи. Взял из комнаты отца штык-нож. Вышел на крыльцо, запер дом… очень ему не хотелось покидать эти надежные, проверенные стены, но… Избранный не принадлежал себе. |