Онлайн книга «Жесть»
Четверг, раннее утро. БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
Марина не сделала и нескольких шагов по улице, как услышала шум автомобиля. Она чутко прислушалась. Шум приближался: ехали по Пальмовой в сторону Банановой. Она заметалась. Куда спрятаться? Кто бы там ни был, ничего хорошего появление машины не сулило — подобные уроки она усвоила прочно. Марина рванула назад, к участку номер четыре. Туда, откуда только что сбежала. Свернула в калитку… Не успела. С перекрестка ее заметили. Визг тормозов, звук удара, хруст сминаемого железа. Из старого латаного «фольксвагена», воткнувшегося в фонарный столб, выскочили Берия и Валентин — и помчались по Банановой. Марина — за дом. Внутри бушевал маньяк: что-то рубил, остервенело крича про консервный нож в руках воина, — но теперь смертельная опасность исходила не от него. Дежа вю [25] … — Лучше стой, мрасть! Все одно — достанем! — орал Валентин. Берия чуть приотстал — то ли по причине меньшей скоростной выносливости, то ли от бо́льшего ума. Он тоже сотрясал воздух угрозами: — Достанем! И лицом к лицу поставим с высшим порядком! Охотники ворвались на участок и обогнули дом с разных сторон — так, чтобы дичи некуда было деваться. Никуда она и не делась — смешно было надеяться… Маньяк, разбив стекла в окне, вырвав рамы, прорубался сквозь ставни. «Солнце — на ладонях! — выл он. — Свет — в душах!» Последнее усилие — и он буквально выпал во двор. Берия уже поймал Марину — прижал женщину к сараю-туалету и успокаивал ее, поглаживая нежную шею стволом пистолета. Лицо у него было совершенно зверское, а глаза — больные. Валентин обернулся на звуки. Маньяк охватил всю картину одним взглядом, исторг бестолковый вопль и замахнулся топором. Нож торчал у него из-за пояса… Но что-то вдруг заклинило в нем — под общими взглядами. Он застыл с топором в воздетой вверх руке, растерянно помаргивая. — Ненавижу, — сказал он без уверенности в голосе. Валентин оценивающе его разглядывал. — Ну, ты, блин, прям — викинг… Бандит легко и изящно скользнул под руку с топором, мгновенно обезоружил неожиданного противника — и врезал от души. С левой, с правой, и снова правой — снизу вверх. Апперкот — страшный удар. Валентин схватил поплывшего «викинга» за шкирку и бросил грудью на пень. Все. Избиение закончилось. Тело не двигалось. — Мы вам, мадемуазель, хотели вчера задать пару вопросов, — сказал Берия, смрадно дыша Марине в лицо. — А как сеча началась — ты себе уйти позволила… Теперь очищающий огонь познаешь! Валентин, брезгливо откинув ногой топор, подошел к беседующим и презрительно бросил: — Ну что, крольчиха, допрыгалась? — Я ведь намекал, что от нас не уйдешь! Как от себя, — произнес Берия значительно. — А теперь по полной будем тебя… иметь, — Валентин фыркнул. Берия вдруг заухал, как филин: очевидно, засмеялся. Оба предвкушающее переглянулись. Потом Валентин огляделся: — Ну и халупа. Зойка вспомнила, что эта сука про какой-то дом поблизости спрашивала, но про какой? Дура спившаяся. Ничего в голове не держится… — Валек, а не тот ли это мужик, которого Нигилист ищет? — показал Берия на лежащего учителя. — Может, и тот. Я его рожу не разглядывал. — Кто это? — дернул Берия Марину. — Брат, — выдавила она. — Врешь, — он даже обиделся. — Что ж бабы мне все время врут? Половина всего, что они говорят — вранье, а вторая половина — гнусное вранье. Они что, думают, если я в очках, то не вижу их насквозь? Марина заставила себя заплакать. Это было несложно сделать: страх помог. — Я, правда, брата здесь искала… — Актриса, актриса. Куда Зойке до тебя? Напоминаю, я спросил, что там за клоун валяется? — Брось, — вмешался Валентин. — Фото в тачке есть. Потом сличим. Давай лучше по делу. — Хорошо, по делу, — согласился Берия. — А ну говори, кому служишь!? — рявкнул он Марине в лицо. Опять пахнуло какой-то дрянью. — Я не понимаю… — Мы видели в твоей сумочке удостоверение. Это ведь прикрытие, так? — Я журналистка. — Слушай, журналистка. Пусть даже была от Нигилиста просьба: если кто встретит тебя — помочь, вывести на Большую Землю. Но у нас же могло не получиться! Мы могли опоздать! Нашли тебя слишком поздно, когда вот этот, — он показал на маньяка, — да-да, твой якобы брат, тебя уже убил и изнасиловал. Именно в таком порядке — убил, потом изнасиловал. Я правильно говорю, Валек? Тот безмятежно слушал, щурясь на солнышке. Когда Берия закончил, он ласково взял его за плечо и отодвинул. — Лаврентий, ты глянь-ка лучше, что в доме у них. Может, еще кто сховался… Тот не стал спорить, отдал инициативу товарищу. С пистолетом наперевес пошел к крыльцу — осторожно, крадучись. Пистолет у него был — ТТ китайского производства. Дешевый, как и его хозяин, искренне мнящий себя философом. Валентин взял Марину левой рукой за шею — как гигантской клешней, — и слегка приподнял. — Короче, мусорка хряпнули твоего… — Он вдруг ударил кулаком по стене сарая, рядом с ее лицом. Доска сломалась. Марина непроизвольно дернулась вбок. — …Как таракана камнем размазали… Стой спокойно, Маруха… Он придвинулся к ней вплотную. — И с тобой — продавим… Только ты расскажи вначале, что вы здесь рыли? Нас с Лавриком пропасти хотели? Откуда про трупы знаешь? Лютика ты ловко нашла, сука ментовская, признаю… Он грубо прижал ее к себе. — Может с тобой — поласковей стоит? А то я когда трезвый — злой. И наоборот. Ночью надо было, когда ты сама была не против. Зря удрала… Он замолчал, решая, прямо сейчас бабу трахнуть или все-таки погодя. В этот момент ожил маньяк. Зашевелился, приподнялся и встал, пошатываясь. — Эй, любезный, если вы позволяете себе так обращаться с женщиной, то вы скверно воспитаны! В руке у него были вилы, на которые он пытался опереться, как на костыль. Валентин отшвырнул Марину (она упала) и двинулся навстречу собеседнику — подвижный, как ртуть. Тот попятился к дому. Не доходя пары метров, боец исполнил фронтальный удар ногой — в прыжке. Попал в грудь. Красиво! Маньяк полетел спиной назад и врезался в стену, не выпустив вилы из рук; а спортсмен, ни секунды не медля, снова прыгнул, желая раздавить наглецу грудную клетку, — с хрустом, со сладким звуком ломающейся диафрагмы… |