Онлайн книга «Жесть»
Она засмеялась. — Могу еще. Скорпионы — одни из самых сексуальных мужчин из всех знаков зодиака. Почему вы не женаты, не понимаю. Жить одному вам совершенно не свойственно. — Боялся жениться и, тем более, заводить детей… — он опустил голову. — Из-за страха, что сойду с ума. Женщины-то были… случайные. — Ну вот. Из-за этого у вас еще больший раздрай в душе. Вся энергия, которая могла бы расходоваться на семью и на дом, направлена непонятно на что. Вообще, постоянство — ваша суть. Даже в одежде. Думаю, у вас в шкафу висит несколько одинаковых рубашек… — Дюжина, — он легко засмеялся. — Все — одного цвета… Зачем придумали тестирование, если есть вы? Спасибо вам… Теперь — к делу. К делу им перейти не дали. За окном возник полковник Лебедев. Сияющий, как бриллиантовая подвеска королевы. Постучал в стекло водителя. — Ну, и что мне с тобой делать? — ласково поинтересовался он. — Под арест или сначала по сопатке? — Да что хочешь, — с йоговским спокойствием ответил Конов. — Я всецело отдаю себя в твои чистые руки. — Твое счастье, что я сейчас дико занят. — Конечно, иди, работай. Ты не бойся, я же сам приехал. Никуда не уеду, да ты меня и не выпустишь. А поговорим мы потом, хорошо? Я сейчас, как видишь, тоже занят, — он показал на свою гостью. Полковник, прищурившись, посмотрел на Марину… холодок пробежал по ее спине от этого взгляда. Так смотрят в прицел перед тем, как нажать на спуск. Главврач заметил ее реакцию: — Не бойтесь, Мариночка, он не причинит вам вреда. Под мою ответственность. Полковник хмыкнул: — Ладно, стой здесь. Но отсюда — ни ногой, ни колесом. Ушел вразвалку. Помолчали. — Вы не обидитесь, если я спрошу прямо? — заговорила Марина. — Экая вы светская… Ну давайте, врежьте мне. — Настоящий маньяк — это вы? …Терминатор нашел водителя омоновского автобуса — одного из тех парней, с которым недавно за жизнь говорил. — Братишка, это твоя машина? Тот кивнул. — Пойдем, поможешь мне. — А что надо-то? — Я все объясню. Значит, смотри, делаем так… …Он снял китель, оставшись в тельняшке. Залез на крышу автобуса, распластался на теплом железе. Водила тронул мягко, помня о человеке наверху. Двигались из глубокого тыла, под прикрытием множества машин, стоявших на противоположной от преступника обочине. Залезая колесами в кювет, объехали милицейские машины, несколько грузовиков, затем свернули на шоссе, обогнули погрузчик со стоящим на платформе экскаватором — тот самый, что перегородил трассу, — снова повернули и дальше накатом, уже выключив двигатель, приблизились к рефрижератору с куриными окорочками. Фура была автопоездом, то есть состояла из собственно фуры и прицепа. Подъехали к ней сзади. Десант численностью в одного бойца перепрыгнул с крыши автобуса на крышу прицепа, пробежал до другого края и перебрался на крышу основной секции. Здесь лежал снайпер, «голубь-три». Взглянув вопросительно, он что-то забормотал в микрофончик возле своего рта. Десантник жестом показал ему: порядок, братишка, все под контролем. Отсюда было видно, как опер, подчиненный полковнику Лебедеву, привлекает к себе внимание парня, сидящего в гаишной машине, и пытается жестами объяснить, что тому нужно делать. Было видно как Мохнач с ребятами готовят гранатомет. Боец подполз к краю и осторожно заглянул вниз. Прямо под ним стояли две легковушки, любовно прижавшиеся бортами. Стекол не было в обеих. Грянул усиленный мегафоном голос полковника Лебедева: — Эй, мужик! Хватит дурить! Выходи, не тяни время, а то сами придем. И тогда — уж не обижайся… Ответом ему были выстрелы по колесам грузовика, за которым полковник прятался. Мегафон заперхал и заткнулся. Ствол автомата разок мелькнул в дырке, оставшейся от лобового стекла. Это хорошо, значит, противник был на переднем сиденье. Не теряя больше ни секунды, боец прыгнул на капот «шестерки» и ласточкой нырнул в салон — только ноги остались наружу. Один миг — и автомат вылетел вон; проскакал, громыхая, по асфальту. Слышны были два коротких вопля в унисон: кричали маньяк и инспектор. Десантник выволок преступника через ту же дырку, через которую проник в салон; два тела скатились с капота, одно мгновенно вскочило, стоя на напружиненных ногах, второе жалко извивалось на асфальте. Спецоперация закончилась… Терминатор схватил учителя за воротник, поднял над землей и яростно затряс его: — Сука! Тебе где сказали сидеть? — Ну, давай, сдавай меня! — прорвалось сквозь рыдания. — Ты такой же, как они все… Давай… Бей меня, вяжи… — Это ты стал — как они. А тебе это — нельзя. — Ты тоже хочешь решать за меня? Терминатор все-таки его ударил. По щеке. Ладонью, похожей на лопату. — Успокойся, дитя. Все решают за всех… Подними руки. Подними, я сказал! И веди себя тихо! Не дай им повода… Эта девочка — она тебя вынет, поверь мне… Со всех сторон набегали омоновцы и «Альфа». — А меня — забудь лучше, — успел сказать Терминатор. — Я тебе кобеля не прощу… Маньяк послушно поднял руки. Его скрутили и потащили куда-то… — …Почему вы решили, что я и есть маньяк? — спокойно поинтересовался Конов. — В последнее время я только и слышу про ангелов да про демонов, — зло объяснила Марина. — В ваших устах это прозвучало наиболее неестественно. Кроме того, учителем в психушке занимались вы. Именно после вашего лечения он рассказал такие подробности, которые мог знать только человек, наблюдавший за убийствами… или совершавший их. — Упоминание к месту и не к месту ангелов и демонов засорило мой язык, это правда. Общение с пациентами не проходит бесследно. Что касается знания подробностей убийств, то есть объяснение более благоприятное для меня, чем предложенное вами. Но я не стану вас разочаровывать. Считайте, что я маньяк. Вам же так этого хочется. Марина сжалась в комок. — Вовсе мне этого не хочется… — А не хочется, так не считайте. Неужели нет другой темы, достойной вашего интереса? Например, как вам теперь жить? — Что? — она поперхнулась. — Ну, я почти уверен, что тот вопрос, которым вы мучили себя всю предыдущую жизнь — что вокруг вас творится? — уже сменился более конструктивным: как вам жить дальше? Сменился? — Да… — И правильно. Так сложилось ваша Судьба… это не просто оборот речи, это надо понимать буквально… и слово Судьба я произношу с прописной буквы… что еще с детства вы уперлись лбом в нечто непознанное. Думаю, психотравма у вас с самого раннего детства, еще до вашего Первого… вспомните, было что-нибудь такое? |