Книга Львиная охота, страница 40 – Александр Щеголев

— Вижу, ты хотел бы поучаствовать в спасении умирающего? — Я усмехнулся. — Выдать Дим Димычу пару добрых слов.

— Сначала хотел, — сознался он.

— С тех пор что-то изменилось?

— Ваши друзья не имеют права, — сказал он со злостью.

— Что?

— Делать человеку больно.

— Это иллюзия, будто РФ можно сделать больно, — сказал я мальчику. — РФ перестал чувствовать боль, в том-то и дело. Вот что, дружище, завтра мы отправимся к Подножью вместе, и ты повторишь старцу все, что мы тут с тобой нагородили.

Мальчик стал совсем пунцовым и вымучил:

— Спасибо, я подумаю.

Так и дошли до места.

Не было никого и ничего, кроме кучки вертолетов с приспущенными крыльями, дремлющими в магическом круге из красного кирпича со вписанной в него звездой, и только где-то неподалеку опять барабанила и горланила Секта Неспящих. Площадь Красной Звезды. Мы вышли со стороны музея Земных культур, известного в Европе своей коллекцией татуировок. Нужный нам дом располагался по другую сторону, прятался в начале одного из лучей-переулков. Вывеска «Семь пещер» не горела, но ее и так было видно. Я рукой остановил Арно, который навострился было двинуть прямо через площадь.

— Зайдем-ка мы с тыла, — решил я. — А то, боюсь, здесь все простреливается.

Какими-то невообразимыми проулками, подворотнями, арками, тесными двориками, крытыми галереями, проходами вдоль темных каменных изгородей — глухими кривыми окольными тропами меня вновь вывели к свету. Вокруг был исторический центр города. Кварталы, укрывшие нас от возможных соглядатаев, были возведены не просто в прошлом или позапрошлом веке — в ушедшем тысячелетии. Их не так уж много осталось, этих фрагментов Прошлого, стимулирующих воображение человека Будущего. Здесь жили призраки, они бесцеремонно хватали меня за полы плаща… благородные рыцари, почтенные лавочники и презренные грамотеи, разбойники и монахи, бунтовщики и палачи… и стаи крыс, серых злобных крыс в человеческом обличье… и в эпицентре всего этого морока — Он, Homo Futurus, скованный своей же мудростью, растерявший божественную силу в борьбе с самим собой, и оттого особенно жалкий… воистину, если Господь хочет наказать за гордыню, он лишает не разума, а спасительной глупости, ибо нет худшей муки, чем все понимать… я справился с секундным помешательством. Призраки, готовые вот-вот материализоваться, обиженно вернулись в свои щели.

«Семь пещер» выходили на площадь углом. Дом был трехэтажным и довольно длинным, с фронтонами, пилонами, угловыми башенками и эркерами с куполами. Высший класс эклектики. Современные раздвижные ворота, вписанные в большой красивый портал, располагались ближе к площади, и они, конечно, были закрыты (ага, значит, внутри имелся дворик). В некоторых окнах горел свет, то есть хозяева не спали. Мы вышли к заднему фасаду. Здесь тоже горел свет — в одном-единственном окошке возле двери. Дверь была дубовой, с филенками, венчал ее изящный сандрик на консолях, а еще выше местные мастера установили флюоресцирующее рельефное завершение в виде подсолнечника. Точно такая же эмблема была на заклеенной пачке денег в моем кармане.

— Штаб-квартира партии Единого Сна, — сказал Арно вполголоса. — Антикварная фирма находится в другом крыле.

Вот так совпадение, подумал я. Мне вдруг остро захотелось нанести кому-нибудь визит. И вообще, очень захотелось кому-нибудь что-нибудь нанести. Впрочем, жить пока тоже хотелось.

— Ну все, малыш, спасибо, — сказал я Арно. — Иди домой, дальше я сам.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Потом он заговорил, словно бы не слышал моих слов:

— В этом здании общий технический этаж. В смысле — подвал. Я думаю, только так и можно попасть из партийной половины в «Семь пещер».

— Не понимаю, о чем ты, — удивился я.

— Раньше здесь был Ковчег Взаимности, — продолжал он. — Со стороны площади — для женщин, с этой стороны — для мужчин. Еще тогда внутри все перегородили, чтобы клиентки с женской половины на мужскую не бегали, а сейчас, я слышал, антиквары заперлись тут, как в крепости. У них же не только магазин. Галерея, реставрационные мастерские, багетная, даже запасники есть…

Похоже, молодой человек умел читать мысли. Мои — точно умел. Или он не мыслей, а книг моих начитался?

— Дядя Макс, можно мне с вами? — отчаянным рывком завершил он речь.

Герой…

— Откуда ты столько знаешь? — спросил я.

— Про что? — не понял он. — Про Ковчег? Так ведь здесь мама когда-то работала. Можно я останусь?

Почему бы нет, сказал я себе. Благородные рыцари для того и собираются вместе, чтобы повеселиться — побряцать железом, выжечь огнем десяток-другой крыс. Старый слепой дурак. Он же еще мальчишка… Я притянул его к себе и прошипел, состроив зверскую рожу:

— Не боишься стать плохим? А если сны перестанешь видеть?

— Я весь вечер смотрел новости, — серьезно ответил он. — Мне не нравятся такие новости.

Я его отпустил. Мальчишка был прав: сегодняшние новости касались его больше, чем меня, потому что это был его город и его мир. И был он, безусловно, прав в том, что в антикварные «пещеры» так просто не войдешь. Фирма, конечно, надежно укреплена, пусть она и организована в городе, где преступники всецело заняты своим здоровьем. Ну что ж, попробуем проникнуть с «черного» хода.

— Постой пока тут, — приказал я ему. — Если что, беги и зови полицию.

Дверь оказалась не заперта — в полном соответствии с местными традициями. Похоже, хранители Единого Сна не очень-то опасались незваных гостей, однако я все-таки нажал на кнопку сигнала. Подсолнечник над входом призывно вспыхнул, где-то внутри пропели начальные такты «Марша энтузиастов», а потом из-за двери показалась знакомая бородка.

— Ничего, что поздно? — вежливо начал я. — Вижу, у вас свет горит…

Владислав Карлович Оленин замахал на меня пухлой волосатой ручкой:

— Ну что вы, что вы! Какие церемонии?

Он был в домашнем халате с драконами. Человека будто бы только что вытащили из постели.

— Мы тут, понимаете ли, прогуливаемся, — сказал я, изображая легкомысленность и праздность.

— Понимаю, все понимаю, — улыбнулся бывший косморазведчик, заглянув мне за спину. Он увидел стоящего поодаль Арно и прошептал. — Какой красивый мальчик. Просто чудо. Ваш друг?

Что он там внутри себя понимал, с удовольствием разглядывая моего спутника, меня совершенно не касалось. Я тихонько, в тон ему ответил:

— Мне рекомендовали сюда обратиться, если возникнут проблемы.

— Конечно, конечно, — сказал Оленин, отступая внутрь. — Милости просим.

Приветливая улыбка гуляла на его губах, как мираж на жарком асфальте. От его радушия хотелось куда-нибудь спрятаться. Он мало изменился с тех пор, как был выпнут под зад из Пространства, даже удивительным образом посвежел, окреп, подтянулся. Старость явно пошла человеку на пользу. Служил он когда-то начальником престижной косморазведочной экспедиции на Деймосе, пока въедливый Кузмин не поймал его на банальных махинациях со сверхурочными и надбавками за астрономическую зиму. Схватили невезучего дельца за пухлые, но нечистые ручонки, и с размаху швырнули о Землю…