Книга Смертельные поцелуи, страница 54 – Бренда Джойс

Франческа бессильно опустила руки.

– Он очень дорожит мной. Очень. И я не сдамся. Мы снова будем вместе, рано или поздно, но будем.

Брэг помолчал.

– Я понимаю, – наконец заговорил он, – ты полагаешь, что от этого тебе станет легче, возможно, так и будет, но лишь на короткое время. А что потом? Сколько подобных скандалов ты выдержишь?

– Такого больше не повторится.

– Чем я могу тебе помочь?

Франческа улыбнулась:

– Помоги найти убийцу Дейзи.

Глаза Брэга сверкнули.

– Я совсем не об этом.

– Другая помощь мне не нужна.

Он опустил голову и потер подбородок. Франческа обратила внимание, что сегодня он небрит, а под глазами появились темные круги. Только теперь она заме тила, каким усталым выглядит Брэг, каким напряженным и измотанным. Она осторожно коснулась рукава его пиджака.

– Я так запуталась в своих проблемах, что даже не спросила о твоих делах!

– Все в порядке. – Он отстранился от нее. – Что ты узнала в Олбани?

Франческа видела, что у Рика далеко не все в порядке, но сейчас не стоит говорить на эту тему. Франческа в деталях передала Рику все, что узнала от Гиллеспи, добавив, что ждет его приезда завтра, скорее всего, с женой Мартой и дочерью Лидией.

Брэг задумался.

– Значит, ты уверена, что он удивился, узнав, что Дейзи убита?

– Да, – кивнула Франческа. – Он был ошарашен этой новостью. Но я почти не сомневаюсь, что он знал о том, что Онора стала Дейзи Джонс, как и о том, что она была проституткой.

– По-твоему, он становится подозреваемым?

– Сложно представить, что человек способен лишить жизни собственную дочь.

Брэг и бровью не повел.

– И такое случается, – заметил он.

– Да, к сожалению, случается, – с грустью признала Франческа. – Рик, Гиллеспи надо опросить очень подробно. Необходимо точно выяснить, знал ли он, что Онора и есть Дейзи, был ли осведомлен о том, как она живет и чем занимается. Поддерживали они связь или нет? И что известно Марте и Лидии Гиллеспи? Или судья не делился с ними своими догадками?

Брэг посмотрел прямо в глаза Франческе:

– Есть хоть какая-то вероятность того, что известие об убийстве его не удивило?

– Я уже думала о том, могло ли это быть разыграно намеренно. Сейчас у меня нет оснований подозревать его в совершении преступления. Гиллеспи убит горем.

– Сейчас мы можем с уверенностью утверждать лишь одно: Дейзи была позором семьи Гиллеспи.

– Так ты подозреваешь судью? Полагаешь, он мог убить собственную дочь ради незапятнанной репутации? – Такое предположение казалось ей ужасающим. Но любая версия хороша тем, что позволит убрать Харта с первого места в списке возможных убийц.

– Подозрения ни с кого не снимаются. Кстати, Ньюман вызвал сегодня Роуз. Если она не назовет имя клиента, то переместится на первую строчку. Я склоняюсь к мысли, что у нее нет алиби на тот вечер, что и позволяет считать ее одной из основных подозреваемых.

Франческе стало немного легче, но все же не стоит озвучивать собственные мысли.

– Странно. Она призналась, что заезжала к Дейзи часов в шесть-семь – в то самое время, когда могло быть совершено убийство. Почему же она не хочет обеспечить себе алиби на весь вечер? – Франческа неожиданно вскрикнула. – Подожди! Рик, если Роуз убила Дейзи, она должна знать точно, когда это произошло. И это объясняет ее странные показания. Например, Дейзи убили в восемь пятнадцать и это сделала Роуз, она должна заявить, что была занята именно в это время – что она и сделала. Она не знает, что мы рассматриваем более широкий отрезок времени, и в таком случае она нам подходит.

– Отличная мысль, – просиял Брэг. – Франческа, иногда ты бываешь чрезвычайно сообразительной.

– Я не стану давить на Роуз, – задумчиво произнесла она, мысленно возвращаясь к новой версии. – Нам надо сделать рывок, Рик. Что она сказала о беременности Дейзи?

– Этот вопрос не обсуждался. К сожалению, я не присутствовал на допросе, а Ньюману не пришло в голову спросить об этом.

– Роуз наверняка знала о ребенке! – воскликнула Франческа. – Это могло стать мотивом. Роуз должна быть в ярости, что Дейзи забеременела от Харта! Ребенок связал бы их навсегда и стал бы причиной отдаления Дейзи от Роуз. – Она отметила про себя, что стоит немедленно поговорить с Роуз о беременности ее подруги. – Тебе удалось узнать, где проживают Джордж Гольштейн и Дэвид Мастерс?

– Оба мужчины отвергали факт связи с Дейзи – сначала. Я сам их допросил. Они оба с ней встречались, и у обоих есть алиби, Франческа. Мастерс провел тот вечер с женой, братом и дюжиной гостей, собравшихся по поводу дня рождения супруги.

– Получается, в нашем списке подозреваемых три человека, – резюмировала Франческа. – Рик, я хочу, чтобы в нем не было Харта.

Он приподнял бровь и посмотрел на нее:

– Ты не слишком ему доверяешь? Интересно, если вы никогда не будете вместе, по-прежнему станете относиться друг к другу с такой же теплотой и преданностью?

Франческа старалась не думать о будущем без Харта.

– Он заслужил такое мое отношение.

– Да?

– Ты не объективен к нему.

– Это дело кажется мне непростым. Искренне надеюсь, что Харт ни при чем, но не могу не учитывать, что у него был такой мотив, какой невозможно исключить.

– Как и у Роуз. Ты обязан признать, что у нее есть несомненный мотив и причины для такого поступка! Она провела с Дейзи большую часть вечера – возможно, и весь вечер. Харт оставался дома еще несколько часов после преступления. Это и есть алиби. – Франческа раскраснелась.

– Таковы его показания, – неуверенно признал Брэг. – И Альфреда тоже.

Ей казалось, он знает, что Альфред солгал ради спасения Харта. Сердце в очередной раз сжалось от щемящего чувства вины за участие в обмане.

Брэг внимательно следил за ее реакцией.

– Ты что-то хотела сказать?

– Только то, что Колдер не убийца.

– Опять. Только не это. В любом случае мы продолжим работать с Гиллеспи. Я сообщу тебе, когда мы узнаем, что он в городе.

– С удовольствием займусь этой версией, – уверенно заявила Франческа. Она чувствовала себя так, словно чудом избежала разоблачения в ужасной, но такой необходимой лжи, на которую она толкнула Альфреда. Однако рано или поздно ей придется признаться во всем Брэгу. Сможет ли он понять ее и простить?

Она всмотрелась в красивое лицо Рика. Даже при неярком свете в гостиной сомнений в том, что он выглядел усталым и напряженным, не возникало. Франческе стало больно. Он изо всех сил борется за свой брак, ей об этом известно.