Онлайн книга «Цвет боли. Красный»
— Линн, ты с ума сошла? Что тебе все время мерещатся убийства? Я не кровожадный маньяк, неужели до сих пор не поняла? К тому времени, когда я добрался до Арки Боффиля, там было полно полиции и зевак. Давай, не будем сегодня об Анне и прочих вещах. Завтра ты честно расскажешь мне обо всем, что знаешь, а я расскажу тебе. Если бы ты давно или хотя бы два дня назад сказала мне правду, многого можно было избежать. Но сейчас я не хочу об этом. Все прошло, все закончилось. Неожиданно я прошу: — Сыграй что-нибудь? — Твое желание для меня закон, — разводит руками Ларс и открывает крышку рояля. — А скрипки нет? — Скрипка дома… — Что тебе поиграть? Сеневилля хочешь? — Да. — Ты знаешь его мелодии? — Сыграй «Аделину», если знаешь. Он улыбается: — С кем я связался! Все-то она знает. — Просто у нас с тобой похожи вкусы, мне нравятся те же мелодии, что и тебе. Его пальцы начинают перебирать клавиши, звучат первые аккорды «Баллады для Аделины». — Сегодня не будем портить вечер недоверием и дурными воспоминаниями. Лучше слушай. — Неужели он действительно не умел играть ни на чем? Такие мелодии! — Де Сенневиль? Похоже, не умел. Но разве мелодии рождаются только в головах у тех, кто закончил консерватории? Его мелодии записывали и обрабатывали другие. И исполняли тоже. Знаешь, кто исполняет? — Ричард Клайдерман. Ларс кивает, продолжая играть. Сколько длится этот концерт, я не соображаю, потому что он играет мелодию за мелодией, одну нежней другой, на глаза невольно наворачиваются слезы. — Поплачь, это очищает душу. Я следую совету Ларса, просто стою, глядя ему в глаза, и плачу. Слезы текут по щекам, это счастливые слезы… — Ноутбук не стала брать, но подарок хоть открыла? Я соображаю, что, торопясь из квартиры, так и не взяла коробочку, которую он оставил под елкой! — Я… я не взяла его из-под елки… Ларс даже игру прекращает, поднимается. В его глазах почти ужас: — Не взяла?! Испугавшись, я только отрицательно мотаю головой. — Линн, ты садистка, ей богу! Там же кольцо для помолвки! — Что?! Он едва успевает подхватить меня, потому что ноги не держат. — Ну что мне с тобой делать? — Поцеловать. — Это все, что ты можешь придумать? — Тогда все, что хочешь. — Уже лучше. Но сегодня я не успею ни купить новое, ни привезти то кольцо. Придется отложить помолвку до завтра. Ты согласна стать моей женой? — Если ты захочешь взять меня в жены… — Что, так много секретов, за которые стоило бы выпороть? — его глаза заглядывают в мои уже почти с изумлением. — Нет, ты уже все знаешь. Я следила за тобой для Анны и Оле, подозревала в убийстве двух девушек и… Анны. — И все равно впустила сегодня в дом? — Я не могу без тебя. Даже решила сказать в полиции, что ты был все это время со мной, а не в Женеве, чтобы создать тебе алиби. Несколько мгновений он смотрит на меня во все глаза, потом начинает хохотать: — Вот уж спасибо! За алиби спасибо, но я действительно был в Женеве, и если бы одна глупышка послушала совет и взяла ноутбук, то увидела снимки, сделанные там, и то, чем я занимался. Сестру Мартина Жаклин, которую ты видела в замке, приняли в госпиталь в Женеве, но одна сволочь помогла ей бежать. — Правда? — Ну почему ты меня все время не слушаешь, Линн? И не доверяешь. Скольких ошибок можно было бы избежать. — А… зачем ты уничтожил комнату страха? — Решил, что напугал тебя этой комнатой настолько, что ты захотела со мной порвать. То, что для тебя неприемлемо, не имеет права на существование, мы договаривались об этом с самого начала. Я же не знал, что ты у нас госпожа. От последней фразы у меня перехватывает дыхание, тем более на рояль ложатся фотографии. Мой рот беззвучно раззевается пару секунд. Черт! Затянуться в латекс, надеть маску и напрочь забыть о косе! — Ты у нас госпожа Сигни, оказывается? Я со страхом поднимаю глаза на Ларса и встречаюсь с его смеющимся взглядом. — Хильда мне все рассказала о твоих розыскных мероприятиях. Нашла кого искать! — Ларс смеется лукаво: — Ты знаешь, Леннарт и все боттомы Стокгольма теперь жаждут встречи с госпожой Сигни. Представляешь, что я испытал, увидев твою косу на фотографии с вопросом, не знаю ли я эту красотку «госпожу Сигни»? Он перебирает снимки: — А как плеткой-то работала… Леннарт из топа свитчем готов стать. — Ларс, я… я… — Знаю, что ты. А тебе идет латекс. Наденешь еще? — Я тебе все объясню… — Попробую поверить. Или опять соврешь? — Ларс, я больше не буду врать, но и ты тоже. Кивает: — Хорошо, я завтра расскажу тебе все, что захочешь. Честное слово, мне нечего скрывать, Линн. — Мне от тебя тоже. — Ох, с трудом верится… Скоро Новый год. Пора проводить старый… — Пьем до дна! — командует Ларс. — Я помню, что ты не пьешь, но сегодня можно. Я так боялся, что ты не пожелаешь меня пустить в свою жизнь! Я хлюпаю носом: — Эрик прав, нужно проводить этот тяжелый и счастливый год, не вспоминая о плохом и с надеждой на хорошее. Мы поднимаем бокалы и пьем. — Странный привкус у вина. Ларс берет мое лицо в ладони, нежно-нежно целует лоб, кончика носа, подбородка… Манит, дразнит, не касаясь губ… Наконец, дошла очередь и до них. Я почти задохнулась, забыв в его объятьях обо всем, даже если бы наш дом вдруг куда-то делся, наверняка не заметила бы. Не знаю, как долго продолжается поцелуй, голова кружилась так, что только руки Ларса удерживали меня в вертикальном положении. Он прав, я слишком часто стала терять сознание, голова снова кружилась… — Линн, что это за вино? Голос у Ларса странный, он словно борется сам с собой. А меня вдруг стало неудержимо клонить в сон. Вот тебе и на, встретили Новый год называется! Даже проводить толком не успели. Глупо будет заснуть от половины фужера вина, что подумает обо мне Ларс? — Откуда я знаю, ты же принес… — Нет, бутылка на столике была открыта. Я повожу сонными глазами на столик чуть в стороне, и ахаю, насколько хватает сил в этом состоянии: |