Онлайн книга «Зашифрованная жизнь»
|
– Экий вы глазастый. Все рассмотрели. – А если бы погибли люди? Если бы вследствие пожара имелись бы жертвы? Если бы сгорели в огне гражданские лица… Кто-нибудь из женщин или, того хуже, детей? Пусть они даже другой крови и иной веры? Тебе их не жалко, этих людей? – Нет, – жестко сказала Козакова. – Не жалко. – Так-так… Еще имею такой вопрос. Откуда вы узнали о трафике? И о том, что именно на этой фуре находится партия товара? Кто вас навел? – Это вопрос не ко мне. Я маленький человек, исполнитель. Мне что приказывали, то я и делала. – Не прибедняйся! Женщины в подобных подразделениях – большая редкость. А ты еще вдобавок и жена командира подразделения! – И что из того? – А то, что ты наверняка знаешь больше, чем рядовой сотрудник. Кто вас навел? И кто дал конкретно команду «брать» именно эту фуру? – Гм… Наверное, из Москвы, непосредственно из «пятерки». – Из Управления специальных операций Наркоконтроля? Пятый отдел? – Это лишь мое предположение. Нас подняли в тот день по тревоге… Велели готовиться к спецмероприятию. Инструктаж проводили какие-то товарищи, приехавшие из Москвы. Я на нем не присутствовала. – Из Наркоконтроля? – Ну да. Откуда ж еще. – А другие спецслужбы принимали участие? – Насколько я в курсе, нет. Иначе не было бы этих нестыковок-нескладух. – Появление милицейских патрулей спутало вам карты? – Ну да. Они сорвали операцию – по факту. Там ведь могла возникнуть кровавая каша… Перестреляли бы друг дружку! – Поэтому твой муж отдал приказ об отходе? – Насколько я помню, да. – И что было дальше? С вами потом разбирались? – А то вы не знаете. – Вас уволили, верно? А против твоего мужа завели уголовное дело? Почему так? Почему те, кто отдавал приказы Козакову, не прикрыли вас? – Откуда мне знать, – хмуро процедила Анна. – Обычные мужские игры: подставы, кидалово, заламывание рук… предательство. Старший подошел к ней вплотную, взял пальцами за подбородок. Посмотрел – через прорези – в глаза. – Убытки – на миллионы долларов! Видишь ли, дорогуша, серьезные люди привыкли считать денежку. Трудятся, понимаешь, в поте лица. Центик к центику, доллар к доллару, «лимон» – к «лимону»… – Эти «лимоны» выращены на ядовитой почве! – Анна вывернула голову, чтобы освободиться из цепких пальцев старшего. – На наркоте и на страданиях тысяч людей! – А это уже не твое дело! Ну так вот. Кто-то должен покрыть ущерб. И всех твоих жалких сбережений, этих двадцати пяти тысяч, о которых ты недавно толковала, мягко говоря, не достаточно, чтобы закрыть тему. – Ну а что я могу? Чего вы от меня добиваетесь? – Кто отдавал приказы твоему мужу? – Кто-то из Наркоконтроля… я так думаю. – А из других ведомств? – Вы уже спрашивали! Говорю же – нет. Мы работали самостоятельно. Иначе бы у операции был другой финал. А мы, соответственно, были бы в шоколаде… А не в той заднице, в которой оказались в итоге. – Да, полная жопа, тут ты права… Еще раз: фамилии и должности тех, кто приказывал Козакову! И тех, кто прислал вас в воронежское управление. – Не знаю… правда не знаю! Могу лишь предполагать, что приказ был подписан начальником или заместителем начальника департамента Службы… Вы что, – она криво усмехнулась, – и таким людям будете делать предъявы? – Если понадобится – сделаем. И неважно, кто какую должность занимает. Раз влез в дела серьезных людей, то пусть отвечает! В данном случае – деньгами. Хотя возможны и другие варианты. Старший просунул сигарету в прорезь для рта. Чиркнул зажигалкой. Пыхнув дымком, спросил: – Ну-с, так где твой мужик? Где он скрывается? – Откуда мне знать? Он уехал еще летом. На заработки… – Куда именно? Кем работает? – Частным охранником… Я так полагаю, хотя точно не знаю. А вот где он сейчас, для меня самой загадка. – Что, не пишет? – Ни одного письма. – И не звонит? Только не вздумай врать! На раз останешься без пальца! И это только для начала… – Звонил. – Когда? – Сегодня. Утром… после девяти. Сообщил, что перевел на счет деньги. Разговор был очень коротким. Он сказал про перевод, и тут же в трубке послышались короткие гудки. – Номер определился? – Нет. – Так он не в России? Где-то за рубежом? – Не знаю… – А другим родственникам он звонит? – Нет никаких других родственников. Иван рос без родителей. Он из детдомовских. – Но ты-то, дорогуша, не из «сироток». А твои родители где? – Таджикистан, – глухо сказала Козакова. – Мама была врачом… Детским врачом, педиатром. Отец служил в двести первой мотострелковой дивизии, подполковник, зам командира полка. Они погибли в один день, летом девяносто второго… Я не хочу об этом говорить. – Меня не интересуют твои «хотелки»! Девичья фамилия? – Моя? – А что, здесь есть другие девочки? – Хорошилова. – Второй раз замужем? – Да. – По первому мужу? – Стаценко. – Украинец? – Этнический… Хотя мать у него, моя свекровь, русская, из Ставрополя. – Почему развелись? – Мы не разводились. Мой первый муж погиб. – Он служил где-то? – Да. – Попросить принести клещи? Почему каждое слово из тебя надо вытаскивать?! Где служил Стаценко? – Федеральная погранслужба. Служил там же, в Таджикистане, в Московском погранотряде. Беседа в том же духе продолжалась еще примерно четверть часа. Ход допроса нарушил звонок сотового. Старший, посмотрев на экранчик, ответил на вызов. – Да, я… Да… Нет, ничего интересного… Потом расскажу… Понял… Хорошо, к указанному времени будем на месте! Остаток дня Анна просидела взаперти в каком-то подвале, где было сыро, холодно, пахло плесенью и мышами. Она не раз вспомнила о том, о чем ее предупреждал Виктор. «Тут люди работают! С набором инструментов. От тончайших, вроде легчайшей кисточки… И вплоть до грубых и опасных инструментов – вроде топора, бензопилы или паяльника, который всунут этой самой «парсуне» в одно место…» |