Книга Русские идут, страница 6 – Сергей Соболев

Но он так и не успел осуществить свои планы, потому что докторша вдруг резко отшатнулась от него… Всего несколько секунд ей потребовалось на то, чтобы запахнуть блузку и набросить на себя халат (белая шапочка каким-то чудом держалась у нее на голове).

– Упал-отжался! – прошипела она, хватая очки с приставного столика. – Не стой… делай же что-нибудь!!!

Ирина Николаевна метнулась ко входу… хорошо, что она услышала, как кто-то постучался в дверь ее кабинета. Но чуточку не успела: старший коллега воспользовался индкартой-вездеходом и открыл дверь первым.

– Так вы у себя, Ирина Николаевна? – в кабинет вошел главрач санатория, (вальяжный, холеный господин в небрежно наброшенном на плечи халате). – Ну вот… а мы вам звоним! Разыскиваем, знаете ли…

– Меня? А зачем?.. Я у себя, на рабочем месте. – она, улучив момент, застегнула пуговицу на халате. – У меня пациент… по расписанию!

Докторша, скосив глаза, только сейчас заметила, что «пациент» – а больше ведь некому – как-то исхитрился незаметно от нее положить трубку внутреннего телефона так, чтобы никто не мог дозвониться по этой линии.

Взрослый мужчина, а позволяет себе хулиганить. Но ничего, ничего… Он еще получит за свои «шалости» и слишком уж вольное поведение! Эти два дня он у нее на «галерах» проведет! Будет крутить педали с утра до вечера… Да под такими нагрузками, что горный этап гонки «Тур де Франс» показался бы ему легкой прогулкой!..

– Вообще-то нам нужны совсем не вы, а ваш пациент, – главврач обернулся к статному, с военной выправкой мужчине лет сорока с небольшим, который стоял в коридоре и наблюдал за сценкой через открытую дверь кабинета (доктор узнала в нем одного из изредка обследовавшихся в этом элитном санатории спецслужбистов). – Вот, у Сергея Юрьевича возникло какое-то срочное дело…

– Здравствуйте, Ирина Николаевна, – сказал тот, перешагивая порог. – Владимир Алексеевич у вас?

– Э-э… да… конечно. У нас плановый осмотр.

Они переместились к проходу в «спортзал». Рейндж отжимался от пола – как ему было велено – и делал вид, что он сконцентрирован именно на этом физическом упражнении, а все остальное его не касается.

– Как самочувствие, Владимир Алексеевич? – поинтересовался визитер, на котором была одета расстегнутая на груди темно-синяя обьемистая куртка с капюшоном (ондратровую шапку и перчатки он держал в руке). – Я вижу, вы находитесь в неплохой физической форме?

– Здравия желаю, товарищ генерал! – глядя в пол и продолжая ритмично раскачивать тело вверх-вниз, натужно сказал Рейндж. – Извините… что приветствую вас… не по стойке «смирно»! Вот… исполняю… по указанию доктора… двадцать девять… тридцать…

– Достаточно! – сказали одновременно генерал Шувалов и докторша.

– Как скажете, – Рейндж поднялся на ноги. – А то я только в охотку вошел…

Шувалов пристально посмотрел сначала на своего подопечного, затем на миловидную хозяйку кабинета. У Ирины Николаевны заметно раскраснелось лицо, как-будто это она – а не ее пациент – только что занималась «физкультурой». Генерал задумчиво потер лоб, потом поинтересовался:

– Что скажете, уважаемые доктора? Здоров наш товарищ… или как?

– Обследование еще не закончено, – напустив на себя озабоченный вид, сказал главврач (ему не хотелось брать на себя ответственность). – Анализы, надо сказать, неплохие…

– «Стул» в норме, – брякнул Рейндж. – Да здоров я, здоров.

– Помолчите, – сказал ему генерал. – А вы что скажете, Ирина Николаевна?

– Пока все в пределах нормы – сухо сказала докторша. – Надо бы дополнительно протестировать под серьезными нагрузками…

– Ну, серьезными нагрузками мы его и сами, пожалуй, обеспечим… Так, так… Анализы, говорите, в норме? Значит, я могу его забрать? Медицина не против? – Шувалов вопросительно посмотрел на главврача.

– Ну… раз это решение диктуется интересами службы…

– Вы начальство, вам виднее… – Ирина Николаевна незаметно для руководства показала Рейнджу свой крепкий кулачок. – Но при первой возможности направьте Владимира Алексеевича опять к нам… Для более полного и детального обследования!

Спустя четверть часа Рейндж, переодевшись и побросав вещи в сумку, вышел через боковой проход на паркинг, где его дожидался серый «гелентваген» – это была одна из разьездных конторских машин. Антон, личный водитель и телохран Шувалова, взял у него сумку и определил ее в багажник. Оба, и Сергей Юрьевич и многолетний водила, являются выходцами из ГРУ. Уже несколько лет подряд Шувалов ведает элитным оперсоставом, частью прикомандированным от своих ведомств к совбезовским структурам и экспертным центрам, частью имеющим многомерную, разветвленную, как у Рейнджа, легенду.

Когда джип тронулся с места, генерал, как-то странно покосившись на подчиненного, за которым он лично примчался в этот подмосковный санаторий, сказал:

– Знаешь, Мокрушин…

– Что, Сергей Юрьич? Родина-мать зовет?

– Я бы не стал тебя дергать… но поступила «заявка».

– Лично на меня? – не зная, радоваться ему, или огорчаться, переспросил Рейндж.

– Да. Предлагались иные варианты. Но наш нынешний… гм… партнер… он хочет именно тебя.

Шувалов замолчал. Рейндж понял это так, что существуют вещи, о которых генерал не может – или не хочет – говорить даже в присутствии такого многократно проверенного товарища, как его личный водитель. Но, как выяснилось, дело было не в особом режиме секретности. Или – не только в этом. Короче, Рейнджа ожидал сюрприз…

Мокрушин подумал было, что они двинут на основную базу, в Балашиху. Или в Москву, где в одном из зданий на Старой площади функционирует «ситуационный» центр и где зачастую – после ознакомления с той или иной информацией, или той или иной личностью – ставится конкретная задача. Но не тут-то было: они проехали от ворот ведомственного санатория всего километров пять, когда «гелентваген» вдруг свернул на «второстепенную», и почти сразу же стал притормаживать. На этой же дороге, но следуя встречным курсом, показался еще один джип, примерно такого же серебристо-серого окраса…

– Антон, остаешься в машине, – распорядился генерал. – Мокрушин, выходим! Мне надо показать товар лицом.

Рейндж выбрался из салона на сухой морозный воздух. Неподалеку – всего в полусотне метров от них – берег полузамерзшей Истры. Гораздо дальше, в нескольких километрах, видны луковки храмов Нового Иерусалима; сам вид заснеженного ландшафта ярок, воздушен, с присутствием голубоватой дымки – как на красивой открытке с поздравлениями к Рождеству.

«Что значит – „показать товар лицом“? – удивился Рейндж, вглядываясь уже не в окрестные виды, а в остановившийся всего в паре метров от него „лексус“ с заметно тонированными стеклами (у этого джипа, как и у „гелентвагена“, были обычные московские, а не „совбезовские“, или иного госведомства, с триколором, номера). – Это что… кто это тут – „товар“?