Онлайн книга «Люди огня»
— Туда ему и дорога, — заключил я. Я не мог простить старику то, что он так ловко обставил нас со своей энцикликой. А на следующее утро я отчитывался перед Господом. Прежде всего я рассказал о кознях покойного папы. — Он нам больше не опасен, — сказал Господь. Он сидел за столом и нервно крутил в руках шариковую ручку, а я стоял перед ним. Мы были в кабинете вдвоем. Я доложил о мятежных священниках. — Что нам с ними делать, равви? — Повесить! — кратко ответил он. Я не поверил своим ушам и с изумлением посмотрел на него. — Ты меня удивляешь, — произнес он. — Тебя не смущает гибель Содома и Гоморры, но шокирует казнь десяти предателей! — Двенадцати, — тихо поправил я. — Неважно. Я даже готов их простить, если они раскаются — Так я прикажу сказать им об этом! — обрадовался я. — На небесах. — Что? — Я прощу их на небесах, после виселицы. Я тупо смотрел на него. — Выполняй, Пьетрос! Или ты тоскуешь по бензоколонке? Я прикусил губу. Мыть машины не хотелось. — Да, Господи. — Я кивнул и вышел из комнаты. В коридоре я нашел Соломона, большого черного кота. Он был мертв и уже окоченел. При жизни Соломон, как и положено кошкам, гулял сам по себе, но был всеобщим любимцем. Однако сам он отдавал предпочтение Учителю, сидел у него на коленях и обожал тереться о его ноги, за что и был прозван Соломоном. Любовь к Господу — несомненное свидетельство мудрости. Я поднял трупик и понес хоронить в парк. Это несколько продлило жизнь осужденным священникам, но не могли же они сбежать до вечера. Впрочем, была еще одна причина моего почтения к бренным останкам мудрого животного. По дороге и за медитативным занятием рытья могилы я надеялся убедить себя, что Господь прав. Когда я покидал парк, ко мне подошел инспектор Санти. — Вы арестованы, — сказал он. Я обалдело посмотрел на него. — Вы обвиняетесь в убийстве Господа Эммануила, — пояснил следователь. — Но он жив! — Он был убит. Остальное следствия не касается. Я всегда знал, что полицейские — исключительно тупые люди. Собственно, умные полицейские бывают только в детективах, поскольку последние пишутся ради утешения рода человеческого, так как повествуют о торжестве справедливости. Пока я формулировал эту длинную мысль, на моих запястьях сомкнулись наручники. Я вновь не выполнил приказа Господа, и передо мной замаячил призрак бесплатной столовой. — Но это же абсурд, — занудствовал я, когда меня заталкивали в полицейскую машину. — Вы что, не понимаете, что я без него — ничто? — Без него вы возглавили полмира, — заметил инспектор Санти, и машина тронулась с места. — Знали бы вы, как я обрадовался, когда он воскрес! — Не знаем. — Дайте мне связаться с Господом. Он прекрасно знает, что я здесь ни при чем. — Откуда? Он что — полицейский? — Он Господь, идиоты! Он всеведущ! — Тогда зачем пил отравленный кофе? Я задумался. Аргумент был убийственный. Кажется, инспектор Санти оказался не так уж туп, как я решил вначале. — Чтобы продемонстрировать, что он властен над смертью. Чтобы умереть и воскреснуть! — наконец сообразил я — А, так это было самоубийство? — Не знаю. — Мы допросим потерпевшего. — Ну-ну. Допрос продолжился в участке, не слишком чистом и весьма обшарпанном. Здесь уже на меня наседали трое полицейских: инспектор Санти и двое крупных парней с пистолетами на боках. Связаться с Учителем мне, конечно, не позволили, и я решил перейти в наступление. — Неужели вы думаете, что это сойдет вам с рук? Вы арестовали приближенного Господа без его санкции! — Во-первых, официально вы еще не арестованы, а во-вторых, еще как сойдет, если мы докажем вашу вину. — А если не докажете? — Докажем. У нас множество оснований. — Каких это? — Вы были рядом с Эммануилом в момент его смерти. — Там была целая толпа! — Но только вы потом захватили власть. — И тут же безропотно вернул ее, как только он воскрес. — Еще бы! Вы же не самоубийца. Куда вам с ним тягаться! Вы же не рассчитывали на такое развитие событий, признайтесь. Вы же не знали, что он воскреснет? — Никто не знал. — Ну, вот видите. — Что вижу? — взорвался я. — Успокойтесь. — Ладно. Какие у вас еще основания? — Остальное — тайна следствия. — Ага, значит, это — единственное. — Нет, — инспектор Санти покачал головой. — Я бы на вашем месте написал чистосердечное признание. Если мы расскажем вам о других основаниях, это просто потеряет смысл. И мы ничем не сможем вам помочь. Я улыбнулся. Спич о чистосердечном признании скорее всего означал, что у них на меня вообще ничего нет. Этот разговор все больше напоминал игру в покер, и я начал увлекаться. — Блефовать изволите, господин полицейский? — Так вы не будете признаваться? — Не буду. — Хорошо, мы пойдем посовещаемся, чтобы решить вашу дальнейшую участь. Вы пока подождете нас здесь. Джакомо! Один из вооруженных парней встал с облюбованного им краешка стола и направился к выходу вслед за Санти Я остался в кабинете в компании второго полицейского. Совещались они долго. За окном начало темнеть. — Вы бы лучше сами все написали, — проникновенно посоветовал караульный. — Дать вам бумаги? — Нет! — Пока это еще возможно и будет принято в качестве чистосердечного признания А то будет поздно. — У вас что, метод антинаучного тыка для поиска преступника? Ловите, трясете, а вдруг что-нибудь высыпется, так? — У нас много методов. Прошло еще около часа. «Где же Господь? — думал я. — Неужели он еще не знает? А может быть, опять решил меня приструнить за то, что не побежал сразу вешать священников?» Ожидание начинало мне надоедать. Я встал и направился к двери. — Куда? — поинтересовался полицейский. — Отсюда нельзя уходить. Я пожал плечами и сел на место. Наконец вернулись инспектор Санти и Джакомо. |