Книга Ночь поцелуев, страница 50 – Элоиза Джеймс

— Да, в подобной ситуации было бы жестоко отнять у бедняжки потенциального жениха, — согласился Гейбриел. — Если, конечно, вы не влюблены в него по уши. Но в данном случае не мешает помнить, что семейная жизнь с Хатауэем вряд ли окажется занимательной. Как правило, все эти чрезвычайно приличные джентльмены не одобряют попыток супруги схватить их за интимное место.

— Жены не хватают мужей под столом, — хихикнула Кейт.

— Пожалуй, внесу в брачный контракт особый пункт: требую, чтобы раз в неделю меня хватали под столом, потому что без этого увяну, как лилия без воды.

— Не увянете. Вы… — Кейт замолчала.

— Что? — полюбопытствовал принц.

Она покраснела, но решила, что терять все равно нечего.

— Уйдете к другой.

— Значит, титул все-таки делает свое грязное дело, — холодно предположил принц.

— Титул здесь абсолютно ни при чем. Мужьям свойственно смотреть в сторону. Они держат любовниц, заводят подруг.

— Никто не склонен к дружбе в такой степени, как ваша крестная, — заметил Гейбриел недовольным тоном.

Кейт покрутила в пальцах вилку.

— Мой отец щедро расточал дружелюбие.

Гейбриел кивнул.

— И мой тоже; Вик — лучшее тому свидетельство. — Он легко поднялся. — Может быть, посмотрим, не притаились ли здесь другие интересные статуи?

Кейт сжала протянутую руку и тоже встала, испытывая немалое облегчение. Разговор смущал и вызывал неловкость: странным образом рассуждения казались еще более интимными, чем поцелуи.

— Вижу два заросших возвышения: под плющом вполне могут скрываться памятники. — Гейбриел внимательно осмотрел запущенный сад. — Вон там, возле дальней стены.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что одна из лиан скрывает кучу кирпича.

— Интересно, что здесь было? — недоуменно спросила Кейт.

— Сейчас уже трудно сказать, ведь остались одни развалины. Пожалуй, найму работников и построю на этом месте небольшой павильон, чтобы можно было обедать вдвоем.

— Разве подобная роскошь принцам позволительна?

— Конечно!

— Но ведь замок переполнен людьми и каждый требует вашего внимания, — возразила Кейт. — Удается ли хоть изредка побыть в одиночестве?

— Конечно, — повторил Гейбриел, однако в глазах его промелькнуло странное выражение.

— А во время археологических раскопок кто-нибудь знает, что вы принц?

Гейбриел убрал листья и всмотрелся в кирпичи.

— Там я просто сумасшедший иностранец, который заставляет работать медленно и аккуратно и к тому же с любопытством рассматривать каждый черепок.

Теперь понятно, почему его так тянет в Карфаген, подумала Кейт.

— Наверное, вам все-таки лучше подыскать в качестве жениха какого-нибудь другого синеглазого франта, — посоветовал Гейбриел и направился к покрытой вьюном стене. — Судя по вашему рассказу, Эффи действительно крайне нуждается в поддержке Хатауэя; в ином случае бедняжке придется всю жизнь вязать чепчики для чужих детей.

— Но Данте вовсе не франт! — обиделась за джентльмена Кейт и подошла, чтобы помочь. — Он благородный и глубоко порядочный человек.

— Возможно, — скучающим тоном согласился принц. — Но что, если Эффи нужен тот, кто способен воткнуть в Бекхема не вилку, а шпагу?

— Положение мисс Старк вряд ли изменится, если обидчика вызовут на дуэль. Главное, чтобы он честно рассказал, как все случилось на самом деле, и повинился во лжи. Хочу попросить помощи у Генри. Думаю, она справится.

— Леди Роут, несомненно, грозный рыцарь, но что же конкретно она сможет предпринять в данной ситуации?

— Не знаю, — искренне призналась Кейт. — Смотрите, эти кирпичи вполне могут оказаться остатками портика. Скорее всего калитка во двор замка все-таки существует — только в этом случае можно объяснить, откуда они взялись.

— Мы внимательно осматривали стену с внутренней стороны, — ответил Гейбриел, срывая плотные плети вьющихся растений. Стебли и листья живописно укрыли голову и легли на плечи. — Никаких дверей там нет.

— Вы сейчас похожи на сатира, — рассмеялась Кейт.

— Где же мой кубок и танцовщицы? — грозно прорычал Гейбриел.

— Осторожнее! — отозвалась Кейт и шагнула в сторону. — Не то наступлю на хвост!

— Откуда вам известно, как выглядит сатир? Вы же сказали, что плохо образованны.

— Но читать-то я умею, — обиделась Кейт. — У отца в шкафу стоял пантеон Бойса, и я проштудировала его от корки до корки. — Она хитро взглянула на него и не удержалась, все-таки сказала: — В его библиотеке было немало интересных книг, в том числе и Аретино.

В этот момент Гейбриел стоял согнувшись и вытряхивал из волос листья, но, услышав последнюю фразу, резко выпрямился и посмотрел на Кейт так, что ей стало жарко.

— Хотите окончательно свести меня с ума? — пробормотал он и с грацией хищника направился к ней.

— Я… я… — пробормотала Кейт, отступая.

Долгий поцелуй оказался таким, каким описывал его Гейбриел: похожим на охваченный огнем дом, на комнату, где нет воздуха. Кейт растаяла в объятиях, поддалась магии губ и утратила способность думать.

Вместо мыслей в мозгу проносились картинки из книги Аретино: прекрасные мужские тела — мускулистые, с гладкой, как атлас, кожей. Вот только лицо у всех было одно: лицо Гейбриела.

А тем временем его ладони спускались все ниже и ниже, куда им вовсе не следовало проникать.

Но и целовать тоже не следовало. Он дал слово!

— Вы обещали. — Кейт с усилием отстранилась.

Гейбриел посмотрел на нее своими черными глазами.

— Нет, — произнес он, и короткое слово прозвучало подобно стону. Колени предательски задрожали.

— Мы же договорились не целоваться.

— Это было до того, как вы признались, что знакомы с опасным искусством Аретино.

— Не понимаю: при чем здесь Аретино?

Гейбриел прислонился к стене и негромко рассмеялся.

— При том, дорогая Кейт, что вы одна из тех редких молодых леди, которым свойственно живое любопытство. И если называть вещи своими именами, то во всем виновато вожделение.

Мисс Долтри ощутила, как щеки покрываются румянцем.

— Я не рассматривала эту книгу, — надменно заявила она. — Просто пролистала и убедилась, что картинки неприличны. А после этого сразу поставила на место.

— Лжете. — Гейбриел сделал шаг вперед и снова оказался рядом, однако не прикоснулся. — Что же вам понравилось больше всего, цветок моей жизни? Может быть, те греховные сцены, где в постели не двое, а трое или даже больше?