Онлайн книга «Человек с двойным дном»
|
Потапов не нашелся, что ответить. А что тут скажешь? Вот он, Корнышев. В рефрижераторе лежит. Мертвый. Плохо все сложилось. Провал операции. * * * В полупустом салоне первого класса летели престранные пассажиры: трое неулыбчивых крепышей и с ними некто с холщовым мешком на голове. – Даже страшно, – призналась одна стюардесса другой. – Проходишь через салон, такими взглядами провожают… Крепыши не препятствовали перемещениям стюардесс, но всякий раз, когда те появлялись в салоне, провожали девушек взглядами без игривости. Одна из стюардесс, пожалев несчастного, в какой-то момент сказала крепышам: – Может, сока ему дать? Или минералки, – показала на человека с мешком на голове. – Не надо, – ответили ей неприветливо. И после этого стюардессы ни во что не вмешивались. В Шереметьево после приземления из самолета никого не выпускали, пока салон первого класса не покинул странный квартет. Для этих людей прямо к трапу подогнали микроавтобус с наглухо затонированными стеклами. Среди встречающих был офицер-пограничник, но он никем из квартета не заинтересовался и документов не проверял, а наблюдал со стороны за тем, как человека с мешком на голове свели по трапу, поддерживая под руки, сноровисто затолкали в микроавтобус и увезли. * * * Фотографии мужчин были веером рассыпаны по столу. Там, на снимках, люди были живыми. А сейчас их уже нет. Застрелены спецназовцами. – Все документы этих людей, которые вы привезли, – сказал Захаров, – и паспорта их, и водительские удостоверения – поддельные. Документы погибших тоже лежали на столе, как раз перед Потаповым и Нырковым. Нырков взял один из паспортов в руки, раскрыл его, пролистал. – Надо же! – сказал и покачал головой. – Я бы не отличил, если честно. – Еще бы! – ответил на это Захаров. – Даже эксперты поначалу не смогли сказать точно. Классная работа. Практически без помарок. Сделаны как документы прикрытия. Как мы своим делаем. – Думаете, кто-то из наших? – удивленно приподнял бровь Потапов. – Да разве только наши умеют делать хорошие документы? – отмахнулся генерал. – Наши, не наши… Тут проблема в том, что те, кто за этими вот стоит, – кивнул в направлении фотографий погибших от спецназовских пуль, – высокого полета птицы. Это не уровень уголовников или кого-то подобного. Это такие же, как мы. Это сила. Вот о чем говорю. Потапов и Нырков переглянулись. Но сказать ничего не успели, потому что дверь вдруг приоткрылась и в кабинет заглянул помощник Захарова. – Они здесь, товарищ генерал! – доложил помощник. – Давай их сюда! На глазах оторопевших Потапова и Ныркова в кабинет ввалилась престранная компания: три крепыша и человек с мешком на голове. Захаров сделал жест рукой – снимите, мол, с него мешок. Случилась секундная заминка, будто крепыши сомневались, можно ли видеть лицо их подопечного Ныркову и Потапову. – Можно, можно, – развеял их сомнения догадливый Захаров. – Это свои. Мешок сорвали с головы. Человек, который, похоже, продолжительное время не видел дневного света, зажмурился на мгновение. А у Ныркова и Потапова вытянулись лица. – Знакомьтесь! – произнес генерал Захаров, явно наслаждаясь произведенным эффектом. – Святослав Корнышев. Корнышев, живой и невредимый, стоял перед ними. – Здравствуй, Слава, – сказал ему генерал. – Я – Захаров. – Здравия желаю, товарищ генерал! Это было невероятно. Просто уму непостижимо. – Откуда?! – только и смог спросить растерянный Потапов. – Ты откуда к нам прибыл, Слава? – обратился к Корнышеву генерал. – Из Африки. Загар у гостя действительно был нездешний. – Он еще этой ночью был в Африке, – сообщил Захаров. – Только потому и уцелел, я думаю. * * * Оставшись в кабинете один на один, Захаров и Корнышев смотрели друг на друга так, как смотрят люди, которые о собеседнике прежде много слышали, а увидели вот только что. Они действительно видели друг друга впервые. – Ну, как там Африка? – доброжелательно осведомился Захаров. Так спрашивают про недолгое, необременительное и приятное пребывание за границей: с туристическими целями или по работе. – Ничего, – ответил Корнышев. – Привык. – К быту привык? – уточнил Захаров. – Или к службе? – К быту, товарищ генерал. Много у них там необычного. А служба – она везде служба. Захаров оценил ответ, потому что о похождениях собеседника он знал по отчетам. Там, в Африке, Славе довелось повоевать, и он даже был ранен, а год тому назад вертолет, в котором летела группа Корнышева, был подбит повстанцами, и спасшимся в той катастрофе пришлось два дня, отстреливаясь, пробираться к ближайшему жилью. Дошли не все. Но Корнышеву повезло. – Далеко тебя спрятали, – скупо улыбнулся Захаров. – Да, это не Рязань, товарищ генерал. – Причину знаешь? – Так точно. Генерал вопросительно приподнял бровь. Расскажи, мол. Мне интересно. – Меня хотели убрать. – Кто? – уточнил Захаров. – Этого я не знаю. Сказал мне об этом полковник Богуславский. Он же предложил командировку в Африку, от греха подальше. – А за что тебя хотели убрать, знаешь? – Знаю. Двадцать пять миллиардов долларов. Был такой секретный президентский фонд. Слышали? Захаров молча кивнул в ответ. Он знал про эту историю. Двадцать пять миллиардов долларов, распыленных по всему миру по секретным счетам. Этакая государева заначка. Потом, уже в двухтысячном, пришел другой президент. Дела все принял, ядерный чемоданчик принял. А про секретный фонд ему никто ни гу-гу. Люди, причастные к тем деньгам, просто попытались их присвоить. Украсть у президента. – Я работал в команде, которая искала следы тех денег, – пояснил Корнышев. – И когда мы их нашли, у всех нас начались большие неприятности. Нас стали убивать, чтобы не подпустить к деньгам. Кажется, я один только и остался. – Один, – подтвердил генерал. – А Богуславского ты откуда знал? – Он сам вышел на меня. Сказал, что мне угрожает опасность, и сплавил меня в Африку. Ему я и слал донесения. Пока он не умер. Корнышев замолчал, потому что дальше уже нечего было рассказывать. Там, в продолжении, Богуславского уже не было, а был Захаров. – Он внезапно умер, – сказал генерал. – Мне было приказано принять все оперативные дела, которые вел Богуславский. И среди прочих вдруг нашлось твое. Так я узнал историю про двадцать пять миллиардов. И про тебя. Но до сих пор мне многое не ясно. Фокус в том, что те миллиарды, о которых ты говоришь, они давно возвращены государству. А на тебя до сих пор идет охота. Неувязочка. Зачем ты им теперь? И кто они, эти люди? Богуславский говорил тебе, от кого исходит опасность? |