Онлайн книга «Я - телохранитель»
|
– Проверял, свободен ли путь отхода? – Да. Хотя у меня еще есть такая мысль – что это не киллер прогуливается, а его сообщник. Может быть, киллер придет оттуда, извне, из-за забора. А сообщник будет здесь его ждать. В лесу есть какая-то проселочная дорога. Я послал туда человека, чтобы он прокатился туда-сюда, посмотрел. Может быть, там тоже есть какие-то следы. Может, хоть какая-то зацепка? Костюков задумался, просчитывая варианты. Все-таки у него еще оставались сомнения. – Хорошо, пусть лаз и пусть следы рядом с тем лазом, – сказал он после паузы. – А ты не допускаешь мысли, что кто-то случайно вышел туда, просто прогуливаясь? – Прогуливался, проваливаясь в снег по пояс? – Там так глубоко? – Да! Там нет дорожек, снег не расчищен… Такое глухое место, что появиться там можно только специально. И вот он пришел туда специально, промахнувшись мимо лаза всего метров на десять, потом дошел до лаза – а дальше вдоль забора не пошел, сразу повернул к жилью. Знаешь, почему дальше не пошел? Он нашел то, что искал. То есть – лаз! И еще по поводу случайности тех следов. Он ведь никому не рассказал о своей находке. Промолчал. Никто про лаз не сказал ни слова. – Вот черт! – покачал головой Костюков. – Ты кого-нибудь подозреваешь? – Я подозреваю всех. – Я серьезно. – А я разве несерьезно? Присутствующих на территории поместья можно четко разделить на три группы. Первая – это тапаевские родственники… Костюков только хмыкнул недоверчиво. – Между прочим, – сказал Китайгородцев, – у нашего с тобой общего знакомого, любителя сибиряков, которого звать Юрой, два паспорта. Один – его личный, второй якобы достался ему случайно. Только вот на этом «случайном» паспорте фотография такая, что при некоторой доле невнимательности человека на фотографии можно принять за Юру. А у любителя сибиряков, между прочим, куча долгов, и он, как мне сказали, никак не может их отработать. А еще совсем недавно Юра носил оружие, но никак не хочет в этом признаваться… – Ну, допустим. – Вторая группа – это те, кто рядом с клиентом. Его охрана. К ним уже когда-то подбирались – да того же Богданова пытались вербовать. Его я, кстати, подозреваю меньше всего. Потому что он в тот раз пришел к Тапаеву и во всем признался. Если бы он таил дурные мысли, – не сказал бы ничего, конечно. Выполнил бы заказ – и скрылся. А вот остальные охранники – в них я не уверен… Нет гарантии, что им не делали подобных предложений. А раз молчат – тут что хочешь можно предполагать. И, наконец, третья группа. Тут – сборная солянка, но всех этих людей объединяет то, что они не являются ни родственниками юбиляра, ни обслуживающим персоналом из местных – как те же охранники, например. Все без исключения они – люди пришлые и случайные, в общем-то, для Тапаева. И вот они-то и вызывают у меня самые большие подозрения. Виталий Степанович, врач-нарколог… Он, кстати, прогуливался по территории ночью, и на него напала собака. Хотел бы я знать, где именно пролегал его маршрут. Еще один человек из этой группы – Виктор, Анин друг. Честно говоря, ничего пока о нем не могу сказать. Но присмотреться к нему следует. И, наконец, Рита… – Ты сошел с ума! – засмеялся Костюков, явно не ожидавший, что подозрительность Китайгородцева распространится даже на его собственную подопечную. – Согласен, что на киллера она не тянет, – признал Анатолий. – Но она появилась в окружении клиента совсем недавно. Это тоже подозрительно, согласись. * * * «Э-э, вот так дела! – удивился Анатолий, заходя в кабинет. – За последние полчаса с клиентом что-то произошло. Осунулся, посерел и вообще выглядит неважно…» – Как вы себя чувствуете, Генрих Эдуардович? – Нормально. «И коньячок вот на столе. Это у него вместо успокоительного, похоже. А как у него со здоровьем, кстати?» – Если у вас вдруг возникнут проблемы с сердцем, – сказал Китайгородцев, – или давление поднимется, вы сразу меня ставьте в известность, пожалуйста. – Ты разве доктор? – У меня – медицинская подготовка, Генрих Эдуардович. И в походной аптечке есть все самое необходимое. – Запасливый, – усмехнулся Тапаев. – Генрих Эдуардович, я к вам вот по какому поводу зашел. Я отправляю в Москву запрос на всех, кто присутствует на вашей территории. Но у меня нет фамилии друга вашей дочери. – Пастухов. – А отчество? – Не могу же я знать отчество каждого сопляка! – У вас с ним неприязненные отношения? – У меня с ним вообще никаких отношений. – И все-таки… – Тебе это так интересно? – Сейчас все имеет значение, Генрих Эдуардович. – Есть люди, от которых свою дочь надо держать на расстоянии. «Ага… Клиент позволил Виктору появиться в своем доме только потому, что очень скоро увезет дочь далеко и от этого дома, и от нелюбимого им Виктора…» – Вам доводилось с ним общаться? – Мне не о чем с ним говорить. Тапаев налил себе еще коньяку и выпил. Жесты резкие. Нервничает. Китайгородцев это про себя отметил. – И еще я хотел вас спросить. Юрий Сергеевич Шалыгин, ваш сводный брат… У него действительно серьезные проблемы? – Ну какие у него проблемы? – еще больше нахмурился и без того невеселый бизнесмен. – Бизнес пошел наперекосяк, он задолжал кому-то, – напомнил Анатолий. – Так это он задолжал, к нему и все вопросы, – сказал, как отмахнулся, Тапаев. Похоже, что все именно так и было, как представлялось Китайгородцеву. Клиент или не хотел, или не мог помочь своему родственнику. Предоставил тому самостоятельно выкарабкиваться из случившихся передряг. И даже разговаривать на эту тему не хочет… – Генрих Эдуардович! А Юрий когда-нибудь говорил вам об оружии? Вы видели у него в руках пистолет? – Нет. – Может быть, он раздобыл пистолет в целях самообороны… Все-таки он кому-то там задолжал, ему почти наверняка угрожали… Ведь угрожали? – Что-то он такое говорил. – Об угрозах? Или об оружии? – Об угрозах. – А о пистолете? – Нет, про оружие речи не было. Если хочешь, я могу спросить у него про пистолет. – Вот этого не надо, – попросил Анатолий. – Вы пока, пожалуйста, делайте вид, что ничего не происходит. – «Пока» – это до каких пор? – До прибытия из Москвы моих ребят. Пока не подойдет подмога, в общем. |