Онлайн книга «Телохранитель Каина»
|
– У Стаса есть наследник? – Ну! – Кто он? Где его искать? Заминка. – Вы знаете? – спросил Потемкин. – Был разговор? – Нет. – Наследник один? Или их много? – Не знаю. – Имя какое-нибудь Глеб называл? – Нет. – А вы сами кого-нибудь на примете держите? – Нет. – В тот день, когда Глеб исчез, он, может быть, как раз и собирался показать фигу Стасу? – Я не знаю. Потемкин еще какое-то время пытался выудить из дяди Степы хоть что-то, но бесполезно. Что дядя Степа знал, тем он уже поделился. – Достаточно, – махнул рукой Китайгородцев. Потемкин стал выводить дядю Степу из состояния гипнотического транса. Меньше чем через минуту дядя Степа открыл глаза. Взгляд его блуждал. Он вряд ли помнил, что с ним происходило какие-нибудь пять минут назад. Китайгородцев склонился над сидящим дядей Степой. – Водку с Глебом приходилось пить? – спросил Китайгородцев. – Бывалоча, бухали. – А про Стаса, про его брата, говорили за столом? – Этого не помню. Бухали так, что туман в башке. – Но он тебе говорил, что хочет брату фигу показать? Тут что-то с дядей Степой произошло. Он так сильно удивился, что это его удивление тотчас нарисовалось на его лице. – Ага! – растерянно признался он. Никак не мог сообразить, откуда Китайгородцев это знает. – А говорил, что наследник отнимет у Стаса все наследство? – Говорил, – в очередной раз испытал потрясение дядя Степа. – Наследник – кто? – почти ласково спросил Китайгородцев. – Я не знаю. Конечно, он не знал. Если бы знал, сказал бы еще раньше, под гипнозом. * * * Дядя Степа показал дорогу к ближайшей церкви. Здешний батюшка был молод и интеллигентен. – Я к вам за помощью, – сказал ему Китайгородцев. – Помогите мне, пожалуйста. Батюшка смотрел ему прямо в глаза. Китайгородцев подумал, что надо быть осторожным, чтобы благожелательность во взгляде собеседника не сменилась подозрительностью. – В прошлом году, весной, я встретил здесь, неподалеку, священника, – сказал Китайгородцев. – Я беседовал с ним. У меня было много проблем… Много сомнений… Даже неверия… Он мне очень помог тогда… Объяснил… Мне стало легче. Но сейчас настал такой период… Он опять мне нужен. А я не знаю, где его искать. Не спросил в тот раз. Я думал, что мне больше не придется… Я ничего о нем не знаю, даже имени. Помню только, что у него машина такая черная была. Кажется, «Волга». Все так же батюшка смотрел Китайгородцеву в глаза, и ему вдруг отчего-то стало невыносимо тяжело. Хотелось отвести взгляд. Китайгородцев уже понял, что собеседник не поверил ему, распознал эту наспех слепленную ложь. И он не выдержал, опустил глаза. Пауза затягивалась и уже была невыносимой. В церкви сейчас не было других людей. В абсолютной тишине пугающе громко потрескивали свечи. – Возможно, я знаю, о ком вы говорите, – внезапно сказал батюшка. Китайгородцев дрогнул. Но не посмел поднять глаза. – Это отец Алексей, по-видимому. Он приезжает к нам иногда, и у него машина черная, вы правы. «Волга». – Где мне его искать? – пробормотал Китайгородцев. Батюшка рассказал подробно. Голос его звучал благожелательно. Может быть, Китайгородцеву все-таки удалось обмануть его? – Вы запомнили? – мягко спросил батюшка. Китайгородцев решился посмотреть ему в глаза. И в первую же секунду понял, что никого он здесь не перехитрил. – Вы мне не поверили, – сказал Китайгородцев. Не спросил, а именно сказал. Для него теперь сомнений в этом не было. – Да, – подтвердил священник. – Почему же не прогнали? – Я не могу, – сказал батюшка. – Я вижу ваши глаза. У вас нехорошее что-то в жизни происходит. Вам плохо. Вы пришли за помощью. – Да, это правда. Простите меня. – Бог простит! Перекрестил на прощание. * * * – Поедешь с нами, – сказал Китайгородцев дяде Степе, садясь в машину. – Это километров пятьдесят отсюда. Скажешь, этого ли человека ты видел прошлой весной. Дядя Степа не перечил. Он сейчас был как манекен – без собственных желаний и поступков. Хочешь – в углу его поставь, хочешь – в машину усади. Все ему едино, все снесет безропотно. Сгущались сумерки. Короткий предзимний день догорал. Пока доехали до нужного им места, уже совсем стемнело. Церковь была заперта. Сторожа нет, и не у кого спросить. Китайгородцев постучал в дверь ближайшего к церкви дома. Шаги. Звякнула щеколда. Дверь распахнулась. – Здравствуйте, батюшка! – сказал растерявшийся от неожиданности Китайгородцев. Этого человека он узнал сразу. Видел его в доме у Лисицыных. Михаил привозил его, и батюшка читал молитву в маленькой домовой церкви. Священник тоже Китайгородцева узнал. И было заметно, как он насторожился. – Здравствуйте, – сказал отец Алексей. Он замешкался на секунду или две, не зная, как будет лучше: пригласить гостя в дом или разговаривать за порогом. Потом все-таки решился и пригласил: – Проходите, пожалуйста. Комната, в которую вошел Китайгородцев, была пуста, а из соседней выглядывал целый выводок детей, их было пять или шесть. Батюшка закрыл дверь той комнаты, отгородился. – Сюда прошу, – указал на стул. Сам тоже сел, руки положил на стол, сплел пальцы, чем снова выдал свое волнение. Лампадка освещала образа в углу неярким светом. Иисус строго смотрел на Китайгородцева. В его взгляде Китайгородцеву привиделась настороженность. – Вы помните меня? – спросил у священника Китайгородцев. – Разумеется. Как ваш друг? Это он про Хамзу спросил. – Он жив, – сказал Китайгородцев. – Бог милостив. Отец Алексей смотрел выжидательно. И напряжение его не отпускало. Китайгородцев это видел. – Я ищу Михаила, – сказал Китайгородцев. – Здесь? – удивился собеседник. Китайгородцев не смог понять, искреннее ли это удивление. – Мне надо знать, где его найти, – поправился Китайгородцев. – А что, он куда-то исчез? Все-таки неискренен он был, теперь Китайгородцев это почувствовал. |