Онлайн книга «Заказ на олигарха»
|
– Виктор Геннадьевич собственной персоной, – сказала женщина. Мальчишка лежал в своем закутке, посасывая мякиш и глядя на незнакомого дядю задумчивым взглядом. Быть может, в этом полумраке все были для него на одно лицо? Китайгородцев сделал снимок. Яркая вспышка заставила мальчишку встрепенуться. Он вскочил, неловко заковылял к Китайгородцеву и наткнулся на непреодолимое препятствие из досок. – Привет! – ласково сказал ему Китайгородцев и улыбнулся. Мальчишка смотрел настороженно. – Я знаю, что братьев и сестер у Люды нет, – вспомнил Китайгородцев подробности анкеты Люды Потаповой. – Одна она у меня, – подтвердила женщина. – А еще какие-то близкие родственники есть у Люды? Дяди, тети. – Нету никого. Поумирали. – Так вы и вот еще сынишка, получается, и есть вся ее семья? – Семья без копья, – со вздохом произнесла Мария Петровна. – Ну и еще этот матрос, – скупо улыбнулся Китайгородцев. – Витькин папа. Звать его Гена. А фамилию вы хоть знаете? – Чью? – Гены этого. – На что он мне сдался? – В общем, да, – не стал перечить Китайгородцев. Ей Гена не нужен. Он Китайгородцеву нужен – чтобы понимать, через кого из близких родственников Люды на нее можно повлиять. Или у кого можно узнать какие-то подробности, которые помогут понять причину Людиных поступков. – Где он хоть работает? – спросил Китайгородцев. – Люда вам не говорила? – Спекулянт он. Или бизнесмен. Черт их разберет. – Торгует, что ли? – Не знаю. Ну, наверное. На рынке он. – На каком? – В Москве. – Это я понимаю. Но там рынков много. – Мне то неведомо, я там не была. Оно и правда. В общем, вряд ли им торгаш этот пригодится. Люда с ним не в контакте, судя по всему. * * * – С прошлого года Витюня у вас в доме? – предположил Китайгородцев. – Угу. – Как родила Людмила, так вам и подбросила. А сама Москву поехала покорять. – Да-а… Москва… Бьет с носка, – вздохнула женщина. – Ну сейчас все нормально у Люды, – напомнил Китайгородцев. – Это сначала трудно было. Она мне рассказывала, как готовилась к московской жизни. Подстриглась, перекрасилась и вообще… – Я не признала, – сказала женщина. – Тогда? Год назад? – Ага. Приехала ко мне, а я – мамочки мои родные! Кто это? – Это перед Москвой она? – Да, перед Москвой. – А зачем? – спросил Китайгородцев с доброжелательной улыбкой. – А это, говорит, для Москвы. Чтобы не Фекла я какая, а вроде настоящая москвичка. – Может, требования такие были? Хозяева хотели? Или она не к кому-то конкретному ехала на работу? – Говорила, есть у ней один адресок. – Знакомые, что ли? – Мне откуда знать? Не мое дело. – А не получилось у нее тогда, она рассказывала. – Ага, вернулась. – Она здесь где-то работу нашла. – У господ работала. Тут богатые есть. Сами московские, а тут у них дача. – Почему Люда к ним пошла? И снова женщина сказала: – Не знаю, не мое это дело. Или осторожничала в разговоре с незнакомцем, или действительно была не в курсе. * * * Время было позднее, и Китайгородцев заночевал на проскуровской даче. Сел за компьютер, чтобы просмотреть наконец переписку Pedro со Swiss’дой. Pedro: Настоящих уродов четыре. Или три. Но меньше никак. Swiss’да: Четвертый, который то ли урод, то ли не очень – он кто? Или это она? Pedro: Один мозгляк. Ему всего год. Swiss’да: В год уродом быть невозможно. Не успеешь ничего такого сделать, чтобы считаться уродом. Он тебе кто ваще – родственник? Pedro: Типа да. Swiss’да: Братик небось? Pedro: Типа да. Swiss’да: Он не виноват, что родился. Это не его выбор. Это выбор взрослых уродов. Pedro: Я уже просек. Из-за них все плохо. Swiss’да: Тогда я понимаю. Твой отец вас бросил и живет с другой. Угадала? Pedro: Ну. Swiss’да: Тогда про двух уродов я поняла. А третий кто? Pedro: Мать. Swiss’да: Она осталась с тобой, она тебя не бросила, поэтому она не может быть главным злом. Главное зло – это тот, кто бросил. Я тоже живу без отца, потому что он урод. Они все уроды – те, кто нас предал. * * * Еще Swiss’да написала, что ей не нравится, когда ее переписку с Pedro читают все, кому не лень, и предложила общаться так, чтобы по-прежнему взаимно сохранять инкогнито, но уже без посторонних. Она пообещала оставить послание для Pedro в месте, координаты которого она расписала очень подробно, но так путано, что посторонний человек ни за что не смог бы догадаться, о каком районе мегаполиса идет речь, а Китайгородцев понял, что это та площадка техосмотра, куда они с Петей ездили недавно, – понял только потому, что Петя взял его с собой. * * * Утром Китайгородцев поехал в родильный дом. Тот самый, в котором рожала Люда Потапова. У него была слабая надежда на то, что могли сохраниться какие-нибудь сведения об отце ребенка. Мало ли как там ситуация могла развиваться. При поступлении в роддом со слов будущей мамочки какие-то координаты близких обязательно должны записывать – на случай непредвиденных обстоятельств. Может, и о непутевом муже что-то сохранилось. Это уже потом, когда свидетельство о рождении выправляли, Люда могла не упомянуть об отце ребенка. А в роддоме – почему бы и нет? Так Китайгородцев сам себя уговаривал. К главврачу Китайгородцев не пошел, справедливо рассудив, что, чем ниже служебное положение собеседника, тем легче с ним общаться, и начал он с акушерки, которую встретил в коридоре, а уж она подсказала ему фамилию врача, к которому следовало обратиться. Это была женщина, не очень пожилая, худенькая, с глазами добрыми, но лицом усталым, какие бывают у людей, обремененных множеством забот. В Китайгородцеве она мгновенно распознала приехавшего издалека человека, и у нее, наверное, ни малейших сомнений не было в том, что без серьезной на то причины в дальний путь не отправляются, и на лице ее тотчас отразилась готовность гостю всячески помочь, и еще – та робость, которая часто присуща обитателям провинциальных городков в общении с начальством «из центра», а Китайгородцев ей таким начальством, похоже, и увиделся. |