
Онлайн книга «Турецкий транзит»
Она едва сдержалась, чтобы тут же не развернуться и уйти, заставила себя пройтись по магазину и только после этого покинула его. Ее разглядывали из-за витринного стекла надменно и презрительно, и она не сразу даже сообразила, что это манекены. Прокопова она нашла в автосалоне. Он, как зачарованный, бродил среди лакированных красавцев. – Ты уже? – спросил он невнимательно. – Да. Тут он очнулся наконец. – А покупки где? – Какие покупки? – не поняла она. – Ну, ты сказала, что тебе понравилось. Платье там какое-то. Я думал, ты возьмешь. Карточка у тебя с собой? Там двадцать тысяч баксов, на той карте. * * * Он заставил ее купить это платье, хотя на самом деле оно ей нисколько не нравилось, и она не стала останавливать Прокопова только потому, что не хотела расстраивать его, хотя тысячи семисот долларов было жаль, конечно. Когда сели в машину, Прокопов включил радио. Был он по жизни брутальным, ну и вкусы, естественно, соответствующие. Блатняк из динамиков, других песен он не слушал. Она нахмурилась. Он запоздало осознал свою ошибку. Выключил радио. – Ты бы дала мне какие-то диски, – произнес почти виновато. – Какие сама обычно слушаешь. Я бы ставил при тебе, мне не трудно. Ты кого любишь? – Криса Ри. – Кого-кого? – напрягся Прокопов. – Крис Ри, – сказал она. – Певец такой. – Не наш? – Из Англии он, кажется. – Живой? – В смысле? – Сейчас – живой? Не умер он еще? – Кажется, живой. – Ну хочешь, мы его закажем? У тебя, кстати, день рождения скоро. Приедет – будет петь. Специально для тебя. – Гастроли будут? – Зачем гастроли? Частный визит типа. Прилетит, споет твои песни любимые, пока мы будем трескать черную икру… – Где споет? – растерялась она. – Да где угодно! Там, где мы будем день рождения справлять. Хоть в ресторане, хоть у нас в квартире здесь, в Москве, хоть на Кипре. А можем прямо в Лондоне, ты говоришь – он англичанин. – Ты шутишь? – Еще чего! – пожал плечами Прокопов. – Обычное дело. Платишь деньги – получаешь удовольствие. Мы вот Михе на его день рождения на Кипр вызвали этих… как их… ну такие, в шапочках придурки… их по Эм-ти-ви показывают все время… И пели эти бакланы как миленькие. Так что никаких проблем. Сюрприз тебе устроим типа. – Хорош сюрприз, – осторожно улыбнулась она. – О котором знаешь заранее. Который с тобой уже обсудили. – Я бы и не говорил ничего. Просто я не знаю, как себя с тобой вести, – неожиданно признался Прокопов. – Я все время боюсь сказать что-то не так. Боюсь с тобой поссориться. Мы с тобой прожили порознь двадцать лет. А когда я думал, что все наладилось – там, на Кипре, помнишь? – все рухнуло, и я снова тебя потерял. – Я не помню, – сказала она, глядя на дорогу перед собой. – Ну вот, опять я брякнул! – процедил Прокопов, в мыслях кляня себя за непредусмотрительность. – Ничего, – произнесла она спокойно и посмотрела на собеседника. – Давай не будем делать из этого трагедии. Будем привыкать к тому, что я что-то забыла. Как будто это нормально. Будто так и должно быть. А ты будешь мне рассказывать, как там все было. И я постепенно снова вспомню все. Главное – это чтобы мы спокойнее ко всему этому относились. Не делали трагедии. – Да, конечно! – с готовностью согласился Прокопов, радуясь тому, что на этот раз все обошлось. И еще на него произвело неизгладимое впечатление то, как логично все сформулировала дочь. Она предлагала мудрое решение проблемы, которая самому Прокопову до этой минуты представлялась неразрешимой. – Так как там, на Кипре, было? – спросила девушка. – Как-то у нас с тобой отношения там не заладились, – вздохнул Прокопов. – Я не знал, как к тебе подступиться. Ну, ты должна меня понять. Я знал, что я – твой отец. А ты не знала, ты думала, что Звонарев, ты с ним прожила все двадцать лет, и как тебе все это объяснять? Маши нет, мамы твоей, Звонарева убили, и некому подтвердить. И я запутался. Решил не сам, не сразу. Мальчишку к тебе приставил, Антона, хороший парень, он сейчас здесь держит ресторан… – Да, я знаю. – Через него подарки, то да се, – продолжил приободренный Прокопов. – Думал, твое горе пройдет, ты успокоишься, а там и ко мне привыкнешь. А только хуже получилось. – Почему? – Ты меня за бандита приняла, – невесело усмехнулся Прокопов. – Решила, что Звонарева я убил. – Но ведь это не ты, – сказала она и дотронулась до его руки. Прикосновение было нежным. – Не я, – сказал Прокопов. – Просто мне нужно было время. – Конечно! – с готовностью подтвердил Прокопов. * * * В квартире Звонаревых было много фотографий. Альбомы с фотоснимками занимали целую полку в книжном шкафу. Она потратила на их изучение несколько часов в ту первую ночь, когда они с Хеджи прилетели из Турции. Тогда она испытала немалое потрясение, обнаружив себя на сотнях, тысячах снимков, где она была запечатлена в тех местах, где никогда не бывала, с людьми, которых не видела ни разу в своей жизни. Но более всего ее потрясла запечатленная на снимках история ее взросления, вся ее жизнь, которая протекала в обстоятельствах ей незнакомых и которая совсем не была похожа на ту жизнь, которой она жила на самом деле. Вот родилась она, Таня Тимофеева, в поселке Радофинниково Ленинградской области и прожила там всю свою недлинную пока жизнь в неполные двадцать лет, и всю эту жизнь она в подробностях помнила. Но еще была какая-то другая, параллельная жизнь, где она, Таня Тимофеева, тоже существовала, если судить по этим фотографиям, но вот эту жизнь она не знала и не помнила. В первом из этих параллельных миров было забытое богом Радофинниково, там леспромхоз, там потомки бывших зэков, река Тосна и райцентр Тосно, до которого от Радофинникова полсотни километров через лес. А во втором, параллельном мире она жила в Москве, у нее были красивые игрушки в детстве, красивые платья, и на машинах ее хороших возили, сплошь иномарки, и в Париже она была, и во многих других городах, о которых вообще-то и представления не имела, и семья у нее была полная, у нее даже был отец, которого ей в ее настоящей жизни в Радофинникове всегда так не хватало. Она тогда полночи проревела над альбомами – так была потрясена. * * * Тетя Галя была, наверное, предупреждена Прокоповым. Рассказал он ей о разговоре с дочерью, об уговоре все обсуждать и не таиться. Потому что, когда девушка спросила у нее про Звонаревых, тетя Галя нисколько не смутилась и повела себя так, будто тема обсуждалась совершенно обыденная, вроде как о погоде они разговаривали. |