Книга Ментовские оборотни, страница 53 – Владимир Гриньков

– Если бы все было так просто! – сказал он.

– У вас же доказательства! – кивнул я на телевизор.

– Для суда это не доказательства. Это самодеятельность, на которую у нас даже не было санкции. В принципе, это противозаконно – то, что мы сделали. И Жоржа этим не прищучишь. Даже если теперь пленку передать моим коллегам из местного ОВД, они не смогут предъявить Жоржу обвинения, да и не станут этого делать.

– Разве? – не поверил я.

– Они ведь не дураки, Евгений Иванович, эти мои коллеги. Им подставляться ни к чему. Пленка еще ничего не доказывает. Если ее предъявят Жоржу, этот Жорж, не будь дурак, скажет, что Илья сам к нему пришел с довольно странным предложением, и Жорж его сразу не спустил с лестницы только потому, что заподозрил неладное и решил все у Ильи поподробнее выведать и при этом ни в коем случае его не спугнуть, а уж позже, когда злодейские планы Ильи раскроются полностью, заявить в милицию.

– И кто же Жоржу поверит?

В ответ Тропинин посмотрел на меня печальным взглядом много повидавшего человека.

– Евгений Иванович, – сказал он со вздохом. – Это ведь я вам наспех скроенную версию Жоржа преподнес. То, что на поверхности лежит. А на самом деле линия защиты Жорика будет разработана так тщательно, что его не наказывать бы надо, а орденом награждать. Человек он, как вы понимаете, не бедный и адвокатов наймет самых лучших. А адвокаты эти такие ушлые ребята, что смогут что угодно доказать. Назовут черное белым, и им почему-то все поверят. Даже суд.

При слове «почему-то» майор Тропинин выразительно потер большой палец своей правой руки об указательный. Этот жест всегда обозначает деньги. Я понял.

– Зачем же тогда все это было нужно? – спросил я. – Скрытая запись и все такое прочее, если это все равно для суда – не доказательство.

– А это не для суда. Это я для моих коллег, – ответил Тропинин. – Если я приду к ним с пустыми руками, просто им скажу, что меня убить хотят, они пошлют меня куда подальше.

– Вас?

– Да. Потому что у каждого сотрудника непременно есть какие-то враги. Кого-то ты когда-то посадил. Кого-то попросту помял при задержании. Да любая может быть причина. Вы же сами знаете, какая репутация у милиции. Не любят нас, мягко говоря.

– Менты – козлы, – с легким сердцем подтвердил догадку собеседника Демин.

Тропинин даже не обиделся. Уже привык, наверное.

– Вот видите, – сказал он мне спокойно. – Поэтому чье-то там желание убить сотрудника милиции считается пустым звуком, блефом, не заслуживающим внимания пустяком – до тех пор, пока действительно не убьют. Вот тогда все зашевелятся и начнут искать убийц, – невесело усмехнулся майор. – А семье даже выплатят небольшое пособие в связи с потерей кормильца. Теперь вы понимаете, зачем мне эта пленка? Это уже какой-то серьезный звоночек. От него не отмахнешься. Это уже материальное подтверждение того, что здесь не пустяк. Теперь Жоржем займутся всерьез и будут искать настоящие и серьезные основания для его ареста. Что-то такое, что даст возможность его закрыть.

– Арестовать? – спросил я.

– Да. Могу я вас попросить задержаться в Воронцове до вечера?

– Разумеется, – ответил я.

* * *

Вечером Тропинин приехал с молодым крепышом. Крепыш был вихраст, неулыбчив и одет в легкую куртку из плащевки, что не очень-то соответствовало погоде, если честно.

Увидев меня, крепыш покачал головой, будто сильно удивился, и сказал без улыбки:

– Мне товарищ майор говорил, а я не верил – пока вас лично не увидел. Вы – и в наших краях. В голове не укладывается.

Он пожал мне руку – без заискивания и подобострастия, как равный равному. Вы, мол, там у себя в телевизоре – звезда и все такое прочее, но и мы тут тоже не лыком шиты, преступников регулярно ловим и процент раскрываемости преступлений растет, так что в своей области мы тоже большие мастера и есть нам чем гордиться.

Я проводил их в ту комнату Светланиного дома, куда не так-то просто было заглянуть извне через окно, если вдруг у кого-то появится такое желание. Здесь нас дожидался Демин. На него вихрастый крепыш посмотрел с особым вниманием. Наверное, уже был наслышан от Тропинина о геройских подвигах Ильи.

Вечер был теплый. Наш гость сбросил с себя куртку, и я понял наконец, чего это он оделся так тепло. На вихрастом была плечевая кобура, а в той кобуре пистолет. При исполнении товарищ, так сказать.

– Это Михаил, – представил вихрастого Тропинин. – Служит в местном ОВД. Старший лейтенант. Будет заниматься нашим делом.

Вихрастый Миша не стал тянуть резину. Как всякий работающий на земле опер он сразу взял быка за рога.

– Вы встречались с Жоржем? – спросил он у Ильи.

– Так точно! – по-военному четко ответил Демин.

– Я видел пленку, – сказал Михаил. – И мне там все понятно. Но все-таки по ощущениям, скажите, как вы чувствовали – решительно настроен Жорж или это он спьяну так раздухарился?

– Да мы и не пили почти, – пожал Илья плечами. – Так, видимость одна.

– Значит, всерьез, – окончательно определился старший лейтенант. – Что ж, тем хуже для него.

Он выразительно посмотрел на Тропинина. Тот спросил с надеждой в голосе:

– Берете его в разработку?

– Да, – коротко ответил Михаил.

И тут я понял, что Жорик, в сущности, обречен. Вот сейчас, в эту самую минуту, он где-нибудь в ресторане, может быть, сидит, или дома телевизор смотрит, или вовсе даже с женой своей глуповатой забавляется и не знает, что судьба его дальнейшая уже предрешена и будет она печальна.

– Как по ощущениям – торопится Жорж? – спросил Михаил у Демина.

– Мне показалось – да.

– Вот и мне так показалось… – сказал недобро старший лейтенант. – Так что времени у нас в обрез, я думаю. Нужна ваша помощь, – он посмотрел сначала на меня, потом на Илью.

Мы с Деминым одновременно кивнули. Майор Тропинин обвел нас благодарным взглядом.

– В двух словах объясняю обстановку, – деловито произнес Михаил. – Чтобы Жоржа нам закрыть… Я понятно, кстати, излагаю? Вы меня простите за жаргон, словечки такие сами вылетают. В общем, «закрыть» – это арестовать…

– Да мы понимаем, – сообщил с готовностью Демин. – Вся страна жаргоном этим пользуется.

– В общем, чтобы его закрыть, нам нужны основания веские. Железобетонные. Пока все на уровне разговоров, трали-вали всякие – его голыми руками не возьмешь. Предъявить ему что-либо сможем только тогда, когда он от разговоров перейдет к делу.

– То есть к какому это делу? – осведомился я, чрезвычайно заинтригованный. – Убивать, что ли, пойдет?

– Убивать он не пойдет, не беспокойтесь, – ответил старший лейтенант уверенно. – Раз он товарища вашего решил к этому делу привлечь, значит, есть у него резоны лично не участвовать. Участие в убийстве на него не повесишь, это я сразу вижу и на это даже не надеюсь. Осторожный он и ни в чем таком участвовать не будет. А на участии в подготовке преступления его можно зацепить, тут я вижу перспективы реальные. Надо будет сделать так…