Книга Ментовские оборотни, страница 67 – Владимир Гриньков

– Ежели ты у счастья дочерей встанешь на дороге… – туманно пригрозила мужу крановщица Цыбикова, и в этой туманности угроз как раз и заключался самый страшный страх, потому что именно безотчетный, неоформленный в четкие очертания страх всегда приводит в самый сильный трепет.

– Я – нет! – клятвенно пообещал уже на все согласный Андрей Петрович.

Все-таки он самоубийцей не был. Жизнь ему, в принципе, нравилась. Он бы еще пожил, сколько судьба отпустит.

– Конечно, приоденемся, – обрисовывала план предстоящих подготовительных мероприятий Маргарита Петровна. – Не голытьба мы все-таки, хоть и благородным физическим трудом мы, к сожаленью, трудимся. У тебя брюки есть, – сказала она мужу. – Почти что новые.

– Тут вот дырка, – несмело напомнил Цыбиков.

– Почти что новые! – возвысила голос жена. – А дырку мы зашьем! Подумаешь, дырка! Рубашка тоже есть. Белая. Белый верх, черный низ. Все будет очень празднично.

– Да! – подтвердил на всякий случай Цыбиков. – Красиво очень получается!

И даже закатил глаза, показывая, как он сам себе в таком наряде нравится.

Маргарита Петровна окинула взглядом дочерей, в одно мгновение одев их в то, что было собрано в семейном гардеробе. Получилось очень даже неплохо.

– Одежа у всех нас приличная, – окончательно определилась она. – Теперь решаем со столом.

– Я гренки сделаю по-белорусски, – предложила старшая из дочерей.

– Только не надо говорить ему, что по-белорусски, – сказала Маргарита Петровна. – Лучше скажем, что по-французски. Так красивше.

– Гуся еще можно, мам.

– Ага. Гусь – это хорошо, – одобрила Цыбикова.

– Картошки отварим, – сказал мечтательно Цыбиков А. П.

Уж лучше бы молчал.

– Щас! – с сарказмом отозвалась его супруга. – Еще огурцов соленых и водки! Я про водку сразу так скажу! Водки на столе не будет, ты это запомни! И вообще ты у нас не пьешь! – объявила она, как приговор. – Спросит ежели гость…

– А я скажу – зашился! – с готовностью предложил Цыбиков.

– Ну что ж за сволочь ты безмозглая! – закатила глаза Маргарита Петровна. – Да ты попробуй только вякни что-нибудь такое! Попробуй только опозорь! «Зашился»! – передразнила она мужа. – Ты гостю еще скажи, что от водки у тебя понос! Тот-то посмеемся!

– А что же мне говорить? – присмирел Цыбиков.

– Да уж не правду, ясное дело! – в сердцах сказала жена. – Не то, что ты с двух рюмок шизиком становишься! Что лучше бы тебе не начинать и водочку не нюхать даже, чтобы дальнейшего сраму не видеть!

– А если он сам предложит, мам? – спросила одна из дочерей.

– Кто?

– Гость.

И получалось, что объяснять им все-таки придется.

– Можно сказать, что папа наш – спортсмен, – предложила дочь.

– Ой, не смешите меня! – едко отозвалась Цыбикова. – В таком возрасте уже играют только в домино. А что еще за спорт придумать можно? С таким лицом – только забег до пункта стеклотары. С пустыми бутылками. Нет, спортсмен – так только хуже будет. Уж лучше – важная встреча. Будто из-за границы кто-то прилетает. Для заключения важных договоров.

– Тогда уж лучше контракта, – подсказала дочь.

– Вот! Правильно! – одобрила Цыбикова.

– А заключать-то с кем? – спросила дочь.

– А с папкой нашим, – сказала Маргарита Петровна. – Он у нас будет вроде бизнесмен.

Тут все несказанно удивились. Включая и самого Цыбикова, кстати.

– Папка наш – бизнесмен! – упрямо повторила Цыбикова. – Ежели впервые в жизни в наш дом приличный человек заглянет – так и мы должны со всем талантом выступить, не оплошать.

Андрей Петрович взволновался, осознав наконец грандиозность задач.

– Девочки наши все в университетах учатся, – продолжала Цыбикова, – кто помладше – те, конечно, в колледжах. Ну, языки там разные, компьютер, искусство опять же. Балет!

– Зачем же балет? – робко спросила одна из дочерей.

– Красиво потому что. И еще балеток этих…

– Балерин.

– Да, балерин, – поправилась Цыбикова. – Их очень всякие богатые люди любят. Ну, вроде как поклонники. И ежели понятно будет, что поклонников у нас пруд пруди – наш гость проникнется. Дойдет до него, что дочки наши нарасхват. И, может, призадумается.

– А ну как попросит станцевать?

Вот тут воспарившая было Маргарита Петровна вернулась на грешную землю. Представила себе размеры возможной катастрофы и одумалась.

– Да, балет не нужно, – согласилась она не без сожаления. – С балетом в лужу сядем. Может, тогда другое что-то? Марки вы, к примеру, собираете.

– Сейчас никто не собирает, ма! – коллективно возмутились дочери.

– Правда? – удивилась Цыбикова. – А раньше-то, бывало…

Покачала головой, поражаясь подобной нелепости. Ведь марки собирать – милое дело. Сидишь дома, перебираешь свои сокровища, и ходить никуда не надо. И наверняка недорогое вовсе увлечение. А чего же вместо марок-то придумать?

– Сейчас в моде фитнес, ма. И еще ночные клубы.

– Проституция нам эта ни к чему! – жестко отреагировала Цыбикова. – Вы девушки у нас приличные, после девяти вечера уже дома!

В итоге было решено еще над этим вопросом подумать, потому что все равно надо было дочерей представить в лучшем виде. Лично для себя Маргарита Петровна избрала роль домохозяйки.

– Муж – бизнесмен, четыре дочери на выданье – самое то мне за семьей присматривать, – сказала Цыбикова рассудительно. – Тут главное не оплошать. Тут главное нарисовать все в лучшем виде.

– Где рисовать-то будем? – спросил Андрей Петрович мрачно. – Здесь?

Повел рукой вокруг. А квартирка вправду была не ахти. И даже, можно сказать, совсем непрезентабельная. Сотрудники риелторских агентств, торгующих недвижимостью, обычно называют такие квартиры убитыми.

– А хоть и здесь! – не дрогнула Цыбикова. – Найдем, как объяснить. Допустим, в Барвихе наша дача вся в ремонте… Ну, стекла венецианские нам везде вставляют, предположим… И мы в квартиру моей бабушки на время переехали… Перед тем как на Канарские острова до самой осени нам улететь.

* * *

В этот день мы разыгрывали Андрея Петровича Цыбикова и его семью – за исключением Маргариты Петровны, которая была в общих чертах посвящена в наши задумки и играла за нас. Она же предоставила возможность нашим ребятам установить в квартире Цыбиковых скрытые камеры.

Роль важного гостя играл Демин. Его одели в светлый кремовый костюм и широкополую шляпу, отчего он сразу стал похож на голливудского киноактера пятидесятых годов, дали в руки резную трость с круглым костяным набалдашником, придававшим трости сходство с кием, к которому по неведомой причине прилип бильярдный шар, снабдили Демина золотыми запонками и парой золотых перстней – по одному на руку, – и в таком небрежно-фасонистом виде Илья и предстал перед семейством Цыбиковых. Надо признать, что его внешний вид произвел фурор. Для неизбалованных материальными благами Цыбиковых Демин был первым миллионером, которого они увидели воочию. А в том, что гость – миллионер, никто не усомнился, потому что только миллионеры могут позволить себе одеваться так броско и так непрактично.