Онлайн книга «Костры амбиций»
|
— Об этом я не забываю, ваша честь, — проговорил он каким-то не своим, надсадным голосом, — но я не должен забывать также и о важности этого дела, об ответственности перед народом, перед всеми Лэмбами, нынешними и будущими жителями нашей страны и нашего города… Правильно! Врежь ему! Верно! — И вот поэтому, — громко продолжил Крамер, торопясь закончить, пока Ковитский не взорвался, — народ ходатайствует перед судом об увеличении обвиняемому залога до действительно значительной для него суммы — миллиона долларов — с тем, чтобы… В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок! — хором принялись скандировать демонстранты в зале. Правильно!.. Миллион!.. Го-го-го-го!.. — взвыл зал. Переливы ликующего хохота. И наконец дружно, хором: — В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок!.. Ковитский высоко занес над головой молоток — Крамер внутренне сжался, ожидая, как он им грохнет. БАБАХ! Свирепо покосившись на Крамера, судья подался всем корпусом вперед, повел глазами по рядам. — ПОРЯДОК В СУДЕ!.. МАААЛЧАТЬ!.. КТО ЗДЕСЬ МЕНЯ НЕ ПОНЯЛ? — Его зрачки метались туда и сюда в пеннокипящем море. Скандеж прекратился, крики опять перешли в ропот. Однако, судя по то и дело раздающимся дробным смешкам, люди просто ждали следующего удобного случая. — ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я ПРИКАЗАЛ ОЧИСТИТЬ… — Ваша честь! Ваша честь! — То был голос Киллиана, адвоката Мак-Коя. — В чем дело, мистер Киллиан? Неожиданно перебив судью, он озадачил публику. Зал притих. — Ваша честь, разрешите к вам обратиться? — Хорошо, мистер Киллиан. Подойдите. — Ковитский поманил его к себе. — И вы, мистер Крамер! — Крамер тоже подошел к помосту. И вот он стоит уже рядом с этим Киллианом, разодетым франтом, и на них взирает грозный судья Ковитский. — О'кей, мистер Киллиан, — сказал Ковитский, — что у вас? — Судья, — начал Киллиан, — если я не ошибаюсь, вы осуществляете надзор за большим жюри в этом деле? — Совершенно верно, — ответил тот Киллиану, но тут же переключил внимание на Крамера. — У вас нелады со слухом, а, мистер Крамер? Крамер ничего не ответил. На такие вопросы он отвечать не обязан. — Вам что — одобрение вот этих вот, — Ковитский кивнул на зрителей, — в голову ударило? — Нет, судья, но к данному делу ни в коем случае нельзя подходить как к обычной судебной тяжбе. — В этом зале, мистер Крамер, к нему будут подходить так, хрен его подери, как я считаю нужным. Я понятно выражаюсь? — Вы всегда понятно выражаетесь, судья. Ковитский смерил его взглядом, явно прикидывая, нет ли в ответе Крамера скрытой дерзости. — Хорошо, стало быть, вы понимаете, что если вы еще раз допустите в этом зале такое безобразие, вы пожалеете, что знакомы с Майком Ковитским! Этого Крамер снести ну никак не мог, тем более когда тут же стоит Киллиан, и Крамер огрызнулся: — Послушайте, судья, я имею полное право… Ковитский не дал ему договорить: — Полное право на что? Устраивать у меня в зале суда предвыборный митинг в пользу Эйба Вейсса? Черта лысого, мистер Крамер! Скажите ему, чтоб снял помещение, созвал пресс-конференцию. Пусть наконец в теледебатах выступит. Бога ради. Крамер от злости онемел. Стоял весь красный. Все же сквозь зубы процедил: — Это все, судья? — и, не дожидаясь ответа, на каблуках развернулся и пошел прочь. — Мистер Крамер! Крамер остановился. Ковитский сердито поманил его назад. — У мистера Киллиана какой-то вопрос, как я понимаю. Или вы хотите, чтобы я выслушал его без вас? Крамер сжал зубы и промолчал. — Хорошо, мистер Киллиан, говорите. — Судья, — начал Киллиан, — в моем распоряжении находится важное доказательство, которое не только способно повлиять на решение по ходатайству мистера Крамера о залоге, но и ставит под вопрос обоснованность возбуждения дела. — Какого рода доказательство? — У меня есть пленки переговоров между моим клиентом и одним из основных лиц, проходящих по этому делу. Похоже, из них явствует, что большому жюри было предоставлено лжесвидетельство. Что еще за чертовщина?! Срочно вмешаться! — Судья, — перебил Киллиана Крамер, — это же чушь! У нас на руках вердикт большого жюри. Если мистеру Киллиану хочется оспорить… — Подождите, мистер Крамер, — сказал Ковитский. — …если ему хочется оспорить действия большого жюри, он должен следовать установленной процедуре… — Да подождите же. Мистер Киллиан говорит, что у него есть какое-то доказательство… — Доказательство! С доказательствами ему надо было выходить на предыдущее слушание, судья! Не может же он вот так вот запросто прийти и ex post facto [22] оспорить решение большого жюри! А вы не можете… — МИСТЕР КРАМЕР! Услышав, что судья повысил голос, в зале снова зашевелились, загомонили. Зрачки в пенном прибое: — Мистер Крамер, вы знаете, в чем ваша проблема? Вы ни хрена не слушаете, черт вас дери! И ни хрена не слышите! — Судья! — МАААЛЧАТЬ! Суд будет слушать мистера Киллиана с его доказательством. — Судья… — Мы это сделаем при закрытых дверях. — При закрытых? Но почему? — Мистер Киллиан говорит, что у него есть какие-то пленки. И мы их сначала прослушаем при закрытых дверях. — Погодите, судья… — Не хочется уходить из зала, да, мистер Крамер? Боитесь остаться без вашей публики? Кипя от возмущения, Крамер опустил глаза и покачал головой. Шерман стоял сзади, у барьера. У него за спиной — Куигли с тяжелым чемоданчиком в руке. Но главным образом… за спиной — они. Когда все начнется? Шерман не спускал глаз с тех троих, что сошлись у судейского стола. Он просто не смел оглядеться. И тут стали раздаваться голоса откуда-то сзади, зловеще протяжные: — Последние шаги в твоей жизни, Мак-Кой! — Последняя вечеря. Потом тихим фальцетом: — Последний вздох. Где-то по обеим сторонам от него — приставы. Они ничего не предпринимают. Господи, да они боятся так же, как я! Тот же фальцет: — Э, Мак-Кой, чего ежисся? |