Онлайн книга «Костры амбиций»
|
— Судья, вы не можете допустить, чтобы это… — Я дам вам возможность высказаться. — …дешевое надувательство… — Мистер Крамер! — …повлияло… — МИСТЕР КРАМЕР! Крамер умолк. — Вот что, мистер Крамер, — произнес Ковитский. — Я полагаю, вам знаком голос миссис Раскин. Вы согласны с тем, что это был ее голос? — Возможно, но дело не в том. Дело в том, что… — Минуточку. Если это все же ее голос — то, что вы только что слышали, отличается от показаний миссис Раскин перед большим жюри? — Судья… это же бред какой-то! По этой пленке вообще не поймешь, что там происходит! — Мистер Крамер, отличается или нет? — Расхождения есть. — «Расхождения есть» и «отличается» — это одно и тоже? — Судья, ведь невозможно установить, при каких обстоятельствах произведена запись! — Prima facie, мистер Крамер, отличается? — Prima facie отличается. Но вы не можете допустить, чтобы это дешевое надувательство… — он презрительно махнул рукой в сторону Мак-Коя, — повлияло на ваше… — Мистер Крамер… — …решение! — Крамер видел, что судья постепенно набычивается. Под зрачками начала проглядывать белизна. Море пошло пенными барашками. Но Крамер не мог себя сдержать. — Ведь так просто: большое жюри вынесло законное решение! Вы не… это слушание не имеет юрисдикции над… — Мистер Крамер… — …над процессуально безупречным вердиктом большого жюри! — БЛАГОДАРЮ ВАС ЗА ЦЕННЫЙ СОВЕТ, МИСТЕР КРАМЕР! Помощник прокурора замер с открытым ртом. — Позвольте напомнить вам, — проговорил Ковитский, — что я являюсь судьей по надзору за работой большого жюри, и мне не нравится, что показания основного свидетеля в этом деле могут оказаться ложными. Весь кипя, Крамер затряс головой. — Ничто из того, что эти два… индивида… — он снова махнул рукой в сторону Мак-Коя, — говорили в своем любовном гнездышке… — Он опять затряс головой, от ярости не находя слов, чтобы закончить фразу. — Иногда именно так и выходит наружу истина, мистер Крамер. — Истина? Двое избалованных богачей, причем один из них заряжен, как подсадная наседка, пытаются уверить в чем-то народ, собравшийся в зале суда… Выпалив все это, Крамер понял, что совершил ошибку, но остановиться уже не мог. — …и еще тысячу людей, ожидающих снаружи, людей, которые ловят каждое наше слово! Попробуйте сказать им… Он не договорил. Зрачки Ковитского снова плавали в бурном море. Крамер ожидал очередного взрыва, но Ковитский на этот раз сделал нечто худшее. Он улыбнулся. С опущенной головой, с выставленным клювом, с барражирующими над океаном зрачками, он улыбался. — Спасибо, мистер Крамер. Я попробую. Когда судья Ковитский возвратился в зал, собравшиеся, предоставленные самим себе, вовсю веселились, перекрикивались, хихикали, расхаживали туда-сюда, корчили рожи и всячески показывали взводу судебной охраны, кто здесь хозяин. При виде Ковитского они слегка приутихли, но скорее из любопытства, нежели из-за чего-либо еще. Атмосфера оставалась накаленной. Шерман и Киллиан направились к столу защиты сбоку от судейского помоста, и вновь писклявый фальцет затянул: — Шееер-маааан… Крамер стоял возле секретаря и разговаривал с высоким белым мужчиной в дешевом габардиновом костюме. — Это тот самый Берни Фицгиббон, о котором вы слышали, но верой в которого не прониклись, — сказал Киллиан и усмехнулся. Потом добавил, указывая на Крамера: — Следите за физиономией этого паршивца. Шерман, ничего не понимая, стал смотреть. Ковитский пока еще не поднялся на свой помост. Стоял шагах в пяти, переговариваясь со своим рыжеволосым консультантом. Шум в зрительской части зала нарастал. Ковитский медленно взошел на помост, ни разу не взглянув в зал. Остановился у стола, глядя куда-то себе под ноги. И вдруг: БАБАХ! Вишневый молоток грохнул как бомба. — ЭЙ, ВЫ, ТАМ! МОЛЧАТЬ И СЕСТЬ! Зал на миг замер, пораженный громоподобным голосом этого маленького человечка. — ТАК ВЫ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО… ХОТИТЕ… ИСПЫТАТЬ… ВЛАСТЬ СУДА? Зрители начали молча разбредаться по местам. — Очень хорошо. Значит, так по делу «Народ против Шермана Мак-Коя» вынесено решение большого жюри. Своей властью судьи по надзору за работой большого жюри, без предубеждения выслушав стороны, в интересах правосудия я объявляю это решение недействительным с правом обжалования окружному прокурору. — Ваша честь! — Крамер вскочил на ноги, поднял руку. — Мистер Крамер… — Своими действиями вы наносите непоправимый вред не только данному делу народа против Мак-Коя… — Мистер Крамер… — …но и народу как таковому. Ваша честь, сегодня в этом зале… — он сделал жест в сторону зрителей, — присутствуют многие члены общины, жизненные интересы которой данное дело затрагивает, так что системе уголовного суда этого округа не подобает… — МИСТЕР КРАМЕР! ПОЗВОЛЬТЕ МНЕ СУДИТЬ О ТОМ, ЧТО ПОДОБАЕТ, А ЧЕГО НЕ ПОДОБАЕТ! — Ваша честь… — МИСТЕР КРАМЕР! СУД ПРИКАЗЫВАЕТ ВАМ МОЛЧАТЬ! Крамер уставился на Ковитского разинув рот, словно у него дух перехватило. — А теперь, мистер Крамер… Но Крамер уже пришел в себя. — Ваша честь, я прошу занести в протокол, что судья повысил голос. А точнее, кричал на меня. — Мистер Крамер… если на то пошло, суд повысит… НЕ ТОЛЬКО ГОЛОС! Кто вам дал право оказывать на суд давление, апеллируя к мнению местных жителей? Закон не служит ни меньшинству, ни большинству. И поколебать суд угрозами вам не удастся. Суду известно о вашем поведении во время заседания, на котором председательствовал судья Ауэрбах. Вы размахивали петицией, мистер Крамер! Размахивали ею над головой как знаменем! — Ковитский поднял правую руку и помахал. — Вас показывали ПО ТЕЛЕВИДЕНИЮ, мистер Крамер! Художник изобразил, как вы размахиваете петицией, словно Робеспьер или Дантон, и это показывали ПО ТЕЛЕВИДЕНИЮ! Вы заигрывали с толпой, не так ли? И, может быть, сейчас в этом зале присутствуют те, кому это ваше представление НРАВИЛОСЬ, мистер Крамер. Так вот, у меня для вас НОВОСТЬ! Те, кто в ЭТОМ суде будут размахивать знаменами… ОСТАНУТСЯ БЕЗ РУК!.. Я ПОНЯТНО ВЫРАЖАЮСЬ? — Ваша честь, я просто… — Я ПОНЯТНО ВЫРАЖАЮСЬ? — Да, ваша честь. — Хорошо. А теперь я объявляю решение жюри по делу «Народ против Шермана Мак-Коя» недействительным с правом обжалования. |