Книга Фатерланд, страница 47 – Роберт Харрис

Швейцария была островком света в беспросветном мраке. Кругом одни враги: Италия на юге, Франция на западе, Германия на севере и востоке. То, что она выжила, вызывало удивление: это явление называли «швейцарским чудом».

Люксембург стал Мозельландом, Эльзас-Лотарингия превратилась в Вестмарк, Австрия – в Остмарк. Что до Чехословакии, этого незаконнорожденного версальского дитяти, то она сократилась до размеров протектората Богемии и Моравии. Польша, Латвия, Литва, Эстония исчезли с карты. На востоке Германская империя была поделена на рейхскомиссариаты: Остланд, Украина, Кавказ, Московия.

На западе по Римскому договору Германия загнала двенадцать стран – Португалию, Испанию, Францию, Ирландию, Великобританию, Бельгию, Голландию, Италию, Данию, Норвегию, Швецию и Финляндию – в европейский торговый блок. Во всех школах немецкий был вторым официальным языком. Люди ездили на немецких автомобилях, слушали немецкие радиоприемники, смотрели немецкие телевизоры, работали на немецких фабриках и заводах, жаловались на поведение немецких туристов на принадлежавших немцам курортах, а немецкие команды одерживали победы на всех международных спортивных состязаниях, за исключением крикета, в который играли одни англичане.

Лишь Швейцария оставалась нейтральной. Это не входило в планы Гитлера. Но к тому времени, когда штабисты вермахта разработали стратегию покорения швейцарского государства, возник тупик «холодной войны». Швейцария осталась клочком ничейной земли, которая с годами становилась все более полезным для обеих сторон местом встреч и тайных сделок.

– В Швейцарии всего три категории граждан, – объяснял Маршу эксперт из крипо. – Американские шпионы, немецкие шпионы и швейцарские банкиры, пытающиеся завладеть их деньгами.

За последнее столетие банкиры эти обосновались на северной стороне Цюрихского озера, превратив этот уголок в лакомый кусок, самое денежное место. Как и на Шваненвердере, их виллы были окружены безликими высокими оградами с прочными воротами и плотной стеной деревьев.

Марш наклонился и попросил шофера:

– Здесь помедленнее.

Теперь они представляли собой целую кавалькаду: Марш и Шарли в такси, за ними две машины, в каждой по швейцарскому полицейскому. Марш считал номера домов.

– Здесь притормозите.

Такси свернуло к краю тротуара. Полицейские машины их обогнали, но через сотню метров засветились их тормозные огни.

Шарли огляделась.

– Что теперь?

– Теперь мы взглянем на жилище доктора Германа Цаугга.

Марш расплатился с шофером, тот, быстро развернувшись, направился обратно к центру города. На улице было тихо.

Все виллы окружали плотные заборы, но вилла Цаугга, третья, к которой они подошли, была настоящей крепостью. По обеим сторонам цельнометаллических трехметровых ворот – каменная стена. Вход просматривался телевизионной камерой. Марш взял Шарли под руку, и они, словно влюбленная парочка, не спеша продефилировали мимо. Перешли на противоположную сторону улицы и остановились у аллеи, ведущей к другой вилле. Марш посмотрел на часы. Начало десятого. Прошло ещё пять минут. Он уже собирался сказать, что пора уходить, как с лязгом ворота стали распахиваться.

– Кто-то выезжает, – прошептала Шарли.

– Нет. – Он кивком головы указал в сторону дороги. – Кто-то едет.

Показался огромный мощный лимузин – черный английский «бентли». Он подъехал со стороны города, свернул и на большой скорости влетел в ворота. Впереди шофер и ещё один человек, на заднем сиденье мелькнули седые волосы – скорее всего, Цаугг. Марш успел заметить очень низкую посадку кузова. Шины тяжело самортизировали толчки о край тротуара, и «бентли» исчез из виду.

Ворота стали закрываться, потом створки приостановились. Со стороны дома быстро шагали двое мужчин.

– Эй, вы! – крикнул один из них. – Вы оба! Не двигаться! – Он шагнул на улицу. Марш взял Шарли под локоть. В это время одна из полицейских машин, завывая, двинулась задом в их сторону. Мужчина поглядел направо и, поколебавшись, удалился.

Машина резко тормознула. Опустилось стекло. Раздался усталый голос:

– Мать вашу, садитесь.

Марш открыл заднюю дверцу, пропустил вперед Шарли и сел следом. Швейцарский полицейский развернулся и помчался в сторону города. Телохранители Цаугга уже исчезли, за ними с лязгом захлопнулись ворота.

Марш посмотрел в заднее стекло.

– У вас всех банкиров так охраняют?

– Зависит от того, с кем они имеют дело. – Полицейский поправил зеркальце, чтобы видеть их. Ему под пятьдесят, глаза налиты кровью.

– Герр Марш, намечаете ли вы ещё какие-нибудь приключения? Может быть, хотите ввязаться в драку? Было бы неплохо, если бы в другой раз вы заранее нас предупреждали.

– Я думал, что вы следите за нами, а не охраняете нас.

– «Следить и, если надо, охранять» – такой у нас приказ. Между прочим, в задней машине мой напарник. Твою мать, сегодня такой тяжелый день. Извините, мадам, нам не сказали, что в это дело впутана женщина.

– Подбросьте нас до гостиницы, если можно, – попросил Марш.

Полицейский проворчал:

– Ну вот, теперь я ещё и шофер. – И, включив радио, сказал напарнику: – Не пугайся. Возвращаемся в «Бор-о-Лак».

Шарли, положив на колени записную книжку, написала: «Что это за люди?»

Марш поколебался, но потом подумал: какая разница? «Этот офицер и его напарник работают в швейцарской полиции. Они здесь для того, чтобы я не пробовал убежать, находясь за границей. А также чтобы я вернулся целым и невредимым».

– Для нас всегда удовольствие помогать немецким коллегам, – проворчал голос с переднего сиденья.

Шарли спросила Марша:

– А есть опасность, что такого может и не быть?

– Вполне вероятно.

– Боже мой!

Она записала что-то в свою книжку. Он посмотрел в сторону. Слева вдали, километрах в двух, по черной воде озера протянулась желтая лента отраженных огней Цюриха. Стекло от дыхания запотело.

Цаугг, должно быть, возвращался из банка. Было поздно, но цюрихским бюргерам деньги давались нелегко – работать по двенадцать-четырнадцать часов было обычным делом. К дому банкира можно подъехать только по этой улице, что исключало самую надежную меру безопасности – каждый вечер менять маршрут. Зеештрассе, ограниченная с одной стороны озером, тогда как с другой от неё отходили десятки улиц, была кошмаром для сотрудников службы безопасности. Это кое-что объясняло.

– Заметили, какая у него машина? – спросил он Шарли. – Тяжелая. А как шумят шины? Такие можно часто увидеть в Берлине. Этот «бентли» бронированный. – Марш провел рукой по волосам. – Два телохранителя, тюремные ворота, телевизионные камеры и недоступная для гранат машина. Интересно, что это за банкир?