Книга Делай, как я!, страница 72 – Джанет Иванович

- Я удивляюсь, что ты еще работаешь в этой компании, - заметил Фахид. – Будь ты моим работником, я тебя бы в два счета уволил.

Я сделала вид, что не слышу его, и включила радио.

Он наклонился вперед:

- Может, трудно стать профессионалом, работая прислугой.

Я взглянула на него в зеркало заднего вида.

- Дам тебе пять долларов, если покажешь мне свои груди, - предложил он.

Я закатила глаза и прибавила звук радио.

Он откинулся на сиденье.

- Какая скукотища, - прокричал он мне. – Ненавижу эту музыку.

- Хочешь пить?

- Да.

- Хотел бы остановиться за содовой?

- Да!

- Очень жаль, не выйдет.

Свой мобильник я воткнула в прикуриватель и удивилась, услышав, как он зачирикал.

Звонил Бриггс.

- Ты где? – спросил он. – Это ведь твой сотовый, да?

- Ага. Я на Джерсийской платной автостраде, выход десять.

- Ты не шутишь? Это же здорово! Погоди, сейчас услышишь. Я всю ночь рылся в файлах Шемпски и кое-что нашел. Прошлым вечером он заказал билеты на самолет. Предположительно, он вылетает из Нью-Арка через полтора часа. Летит в Майами.

- Ну ты мужик.

- Эй, не оскорбляй маленького человека.

- Звони в полицию. Сначала позвони Морелли. – Я продиктовала ему номер. – Если не застанешь Морелли, звони в участок. Они свяжутся с тем, с кем надо, в Нью-Арке. А я посмотрю Шемпски на дороге.

- Я не могу сказать в полиции, что взломал банковские файлы!

- Скажи им, что информацию получила я и попросила тебя ее передать.

Спустя пятнадцать минут я медленно подъехала к киоску с дорожными сборами на выходе с автострады. Бабуля бодрствовала и выискивала «таурус», а Фахид молча сидел на заднем сидении, сложив на груди руки.

- Вот он! – воскликнула Бабуля. – Я вижу его. Он впереди нас. Взгляни на вон тот коричневый автомобиль, только что миновавший заставу слева.

Я заплатила пошлину и всмотрелась в машину. Она была того же типа, что машина Шемпски, но за последние пять минут Бабуля уже в четвертый раз с уверенностью заявляла, что видит Шемпски. Таких машин на автостраде было пруд пруди.

Я нажала на педаль и рванула за той машиной, чтобы проверить. Марка автомобиля совпадала, и цвет шевелюры водителя был похож, но по затылку я ничего не могла больше определить.

- Тебе нужно поравняться с ним, - посоветовала Бабуля.

- Если я с ним поравняюсь, он меня увидит.

Тут Бабуля вытащила «магнум» сорок четвертого калибра.

- Пусть только дернется, и я прострелю его шины.

- Нет! – крикнула я. – Никакой стрельбы. Только стрельни, и я пожалуюсь маме. Мы даже не уверены, что это Аллен Шемпски.

- Кто такой этот Ален Шемпски? – поинтересовался Фахид. – Что вообще происходит?

Я вела машину, пристроившись в хвост «тауруса». Было бы безопасней оставить между нами машину или две, но я боялась потерять его в потоке транспорта.

- Мой папа нанял тебя охранять меня, - возмутился Фахидд, - а не гонятся за каким-то мужиком.

Бабуля подалась вперед, не отрывая взгляда от «тауруса».

- Мы думаем, что этот парень убил Фреда.

- Кто такой Фред?

- Мой дядя, - объяснила я ему. – Он женат на Мейбл.

- А, так это кровная месть. Вещь хорошая.

Нет ничего лучше маленькой кровной мести, чтобы перекинуть мост через пропасть между культурами.

«Таурус» поворачивал к аэропорту, и водитель взглянул в зеркало заднего вида перед тем, как влиться в поток транспорта. Развернулся на сиденье, и бросил назад неверящий взгляд. Это действительно был Шепски. Он меня узнал. Не так много в Нью-Джерси людей водят голубой с белым «бьюик» выпуска пятьдесят третьего года. Наверно, изумился, как, черт возьми, я его вычислила.

- Он нас видит, - сообщила я.

- Протарань его, - посоветовал Фахид. – Выведи из строя его машину. Тогда мы всем скопом выскочим и усмирим бешеную собаку.

- Да, - поддакнула Бабуля, - врежься в этого малыша прямо сзади.

Теоретически прозвучало, как разумная идея. На практике же я боялась, что в результате образуется куча мала из штук двадцати трех машин, и уже видела заголовки газет: «ОХОТНИК-БОМБОВОЗ ЗА ГОЛОВАМИ УСТРАИВАЕТ КАТАСТРОФУ».

Шемпски вильнул передо мной, соскочив со своей полосы. Он обогнал две машины, потом снова вильнул. Он как раз подъезжал к терминалу, запаниковал и решил оторваться от меня. Он снова дважды поменял полосу и боком задел синий вэн. Потом сделал попытку выровняться и вляпался в зад внедорожника. Все, кто ехал сзади, встали. Меня отделяли от него четыре машины, и я не могла подъехать ближе. Все кругом застопорилось.

С правой стороны колесо Шемпски приперло оградительным сооружением. Я увидела, как дверь машины открылась. Шемпски намеревался дезертировать. Я выскочила из машины и бросилась бежать по мостовой. За мной кинулся Фахид. А следом Бабуля.

Шемпски проталкивался через зону регистрации, уклоняясь от родителей с детьми и сумками. На мгновение я его потеряла в толпе, а потом вдруг обнаружила прямо перед собой. Я припустила во всю прыть, безжалостно распихивая народ, попадавшийся на пути. Когда я почти наступала ему на пятки, я сделала стремительный рывок и схватила его за пиджак. Через полсекунды после меня с другой стороны Шемпски схватил Фахид, и мы все трое повалились на землю. Немного побарахтались, но Шемпски не был силен в драке.

Мы с Фахидом пригвоздили его к земле, когда доковыляла Бабуля, шлепая теннисными туфлями. В руке у нее был пистолет, а на локтях висели две сумки.

- Тебе не следует оставлять сумку в машине, - пожурила она. – Тебе нужен пистолет?

- Нет, - сказала я ей – Пистолет убери и дай мне наручники.

Она пошарила в моей сумке, нашла наручники, вручила их мне, а я застегнула их на Шемпски.

Мы с Фахидом встали на ноги, изобразили «дай пять» и поддернули ширинки. А Бабуля с Фахидом сотворили руками что-то такое сложное, чему мне ввек не научиться.

* * *

Константин Стива стоял у входа в выставочном зале и зорко наблюдал за гробом в дальнем углу помещения. В изголовье гроба бабуля Мазур и Мейбл принимали соболезнования, при этом извиняясь.

- Мы сожалеем, - говорила бабуля Мазур миссис Патуччи. – Нам пришлось выставить гроб закрытым, учитывая, что Фред пролежал в земле две недели, прежде чем мы его нашли. Черви съели большую часть его лица.

- Жалость-то какая, - посетовала миссис Патуччи. – Когда не увидел покойника, как будто чего-то не хватает.