Онлайн книга «Семь смертей»
|
– Кто мамаша? – насупилась свекровь. – Где ты здесь разглядел мамашу, сволочь близорукая! Мне сорок пять лет. – Из них сорок она пианисткой проработала, – сказала Натали, устав скучать на скамейке. – У нее и Госпремии есть. – А ну, иди сюда! – гаркнула Розалия. – Я собственноручно вручу тебе медаль «За красивый полет с крыльца». – Вы неправильно меня поняли, Розалия Станиславовна, простите, я... О!.. Кажется, я знаю, как можно поднять рояль в квартиру. – Как? – в один голос закричали мужики. – А что, если мы его привяжем к канату, а другой конец... – А другой конец закрепим на твоей шее, – рявкнула Станиславовна. – Бестолочь! От тебя никакой помощи, вали домой. А вы думайте, вы за это деньги получаете. Имейте в виду, не справитесь с заданием, позвоню в фирму, через которую вас нанимала, и сообщу о вашей профнепригодности. Вы что, ни разу рояли не доставляли? – Вроде однажды привозили бабе одной, но там двери были широкие, без проблем пронесли. – А ножки открутить нельзя? – подала голос Натка. – Митрич, открути этой дуре ножки, потом ручки, а после закинь ее на балкон седьмого этажа. – А она права, – Митрич почесал затылок. – Как мы сразу не додумались. Давайте ножки открутим. – Стойте! А их точно можно откручивать? – Я где-то слышал, что у пианино ножки не откручиваются, а у рояля вроде можно, правда, специалисты не советуют. – Рискнем? – Митрич посмотрел на Розалию. – Другого выхода нет, только осторожно, не сломайте ничего. Когда ножки были откручены, грузчикам удалось внести рояль в подъезд. Розалия ликовала. – Митрич, я же говорила, молодцы. Теперь по лестнице топайте, с передышками, но в темпе. Ровно через сорок минут рояль в разобранном виде оказался в гостиной Копейкиных. Еще четверть часа потребовалось, чтобы прикрутить на место ножки. И вот это черное великолепие уже облюбовали персы. Парамаунт с Лизкой запрыгнули на рояль и растянулись на нем, как на огромном музыкальном ложе. – Вам бы настроить его не мешало, – сказал Митрич уже в дверях. – А то играть плохо будет. – Как настроить? – удивилась Розалия. – А ты разве не настроил? – Смеетесь? Это специалист должен делать, а я что, я человек маленький. Привез, поднял, деньги за работу получил и ушел. Вы настройщика вызывайте. Ну, все, покедова. Розалия закусила губу: – Натка, дуй к компу, посмотри, где настройщика найти можно. Черт! Сколько проблем из-за какого-то рояля. – Розалия Станиславовна, что Катка скажет? Мы диван передвинули, столик журнальный убрали, в гостиной неуютно стало. – Катка не последняя инстанция, ее мнение интересует меня меньше всего. На данный момент мне нужен настройщик. – И денег столько за рояль отдали. Жуть! – бормотала Наташка. – Он достался мне практически даром. Боже, они его все-таки поцарапали. Козлы! Настройщик Эдуард приехал настраивать рояль утром следующего дня. Маленький, тщедушный мужичок с большими залысинами и тоненькими ручками заверил Розалию, что после его настройки она не узнает свой рояль. – Я работаю настройщиком двадцать лет, а в нашем деле без опыта никуда. А еще я вам скажу, что настройщик настройщику рознь. Помню, работал я в одной фирме, и был у нас настройщик Федька... Розалия позвала в гостиную Натку, а сама поспешила спрятаться в спальне. Слушать болтовню Эдуарда она не собиралась, тем более что сразу после его ухода планировала сесть за рояль и сыграть нечто гениальное. Например, собачий вальс. Первая попытка трансформироваться из жертвы гламура в профессиональную пианистку со стажем вдребезги разбилась. Розалия села за рояль, минуты полторы разминала запястья, потом сделала минутную гимнастику пальцев и... – Прекратите! – взмолилась Наташка. – Не надо так сильно бить по клавишам, рояль сломаете. – Не учи ученого, откуда тебе знать, как мы, пианисты, разогреваемся. – Я это прекрасно знаю, – неожиданно заявила Натали. – Да? Может, ты сядешь вместо меня и смузицируешь? Наташка пожала плечами: – Попробовать я, конечно, могу, правда, не уверена, что получится. – А ты попробуй, – змеилась улыбкой Розалия, уступив Наташке место за роялем. – Что вам сыграть? – Что хочешь, – смеялась Розалия. – Против романса не возражаете? – Нет, детка, не возражаю. А в последующую секунду произошло нечто неправдоподобное. Сказав громкое «И», Наталья прикоснулась к клавишам и запела: Мне сегодня так больно, Слезы взор мой туманят, Эти слезы невольно Я роняю в тиши. Сердце вдруг встрепенулось, Так тревожно забилось, Все былое проснулось, Если можешь – прости! Розалия Станиславовна попятилась назад и упала в кресло. – Мать моя! Натка, ты что, умеешь играть на рояле и петь? Натали смутилась: – Ну, есть немного. – И ты молчала? – А вы никогда не спрашивали, у нас и разговоров-то на эту тему не было. – Но когда и где ты научилась играть? – Так я ж в музыкальную школу ходила, на фортепиано играла. Мне говорили, я подаю большие надежды. Потом мы переехали, музыкальную школу я бросила, а навык все-таки остался. Сказать честно, я не думала, что у меня получится. Давно за рояль не садилась, да и пальцы огрубели. – А мне понравилось. – Розалия была так поражена, что смотрела на Натку как на мировую знаменитость. – Слушай, сбацай еще что-нибудь. Наташка спела еще один романс. А стоило ей встать, как Розалия схватила ее за руку и прочеканила: – Детка, нас с тобой свела судьба. – Как это? – испугалась Наталья. – Мы же живем в одной квартире. – Молчи и слушай. Когда к нам приедет Игорек, я представлю тебя как мою помощницу, поняла? – Но... – Я спрашиваю, ты меня поняла? – Ага. – А я все голову ломаю, как буду пацана учить. Проблема решилась сама собой – учить Сидорова-младшего будешь ты. – Я?! Розалия Станиславовна, пощадите, я не смогу. Для этого необходим опыт, знания, у меня нет ни того ни другого. Столько воды утекло, не надо рисковать. – Брось, ты так проникновенно пела и играла, что я чуть не прослезилась. Да ты, не побоюсь этого слова, практически гений. |