Онлайн книга «Завещание английской тетушки»
|
– Я ее не прерывал. – Сейчас помните, о чем разговаривали с сестрой в последний раз? – Еще бы, до смертного часа не забуду ни единого слова. Перед глазами так и стоят ее мерзкая ухмылка, ее надменность и высокомерие… * * * В глубине души Леонтий отлично понимал состояние Полины. Ее внезапная ненависть к брату в большой степени обуславливалась завещанием Веры. Вообще-то между братом и сестрой и в былые времена не наблюдалось особой любви друг к другу, но теперь, после оглашения последней воли покойной, Поля превратилась в неуправляемую фурию. Но ведь Леонтий ни при чем, он же не знал о замыслах престарелой родственницы. Где его вина? С какой стати он должен терпеть насмешки и издевательства сестры? Той, видите ли, не по нраву его надвигающееся отцовство… Когда Полина поднялась в номер, к Леонтию подошла мать. Антонина Алексеевна сильно нервничала, о чем свидетельствовали красные пятна, выступившие на шее. – Сынок, – Виноградова коснулась его локтя, – ситуация с каждым днем накаляется. Я переживаю за Полю. – Она того и добивается, мама. Неужели ты не видишь, как Полька лезет на рожон? – Вижу, все вижу, но и ты зачастую ведешь себя неправильно. – Ну вот, приехали… Выходит, во всем виноват я, а Полька белая и пушистая? – Не горячись, сын. Выслушай меня и постарайся сдержать эмоции. – Говори, мама. И Антонина Алексеевна начала вещать: – Отец всегда хотел, чтобы вы жили дружно, подставляли друг дружке плечо в трудную минуту, проявляли заботу, держались вместе. Вы родня, Леонтий, понимаешь, родня! Ты как старший брат должен быть немного помягче, поумнее, что ли. Ну затевает Полька скандал, а ты промолчи, проигнорируй, не обращай внимания. Она поорет, поорет и затихнет. Не отвечай на грубость грубостью. Она хамит – ты улыбайся, оскорбляет – помалкивай. – Короче говоря, предлагаешь мне выступить в роли эдакого идиота. Меня бьют по правой щеке, а я должен сказать «спасибо», поклониться в ножки и подставить левую. Так? – Не передергивай. Девчонки на взводе. Они как с ума посходили из-за завещания. Да и понятно, ведь после нашего скудного житья-бытья такое богатство на головы свалилось. – Куда ты клонишь? – Поговори с Полей, объясни, что поделишься с ней деньгами. Пусть наконец увидит в тебе брата, родного человечка, а не соперника. Леонтий поцеловал мать в лоб. – Ты читаешь мои мысли. Сам собирался сообщить сестрицам радостную новость. Не переживай, мам, не обижу я их. Обе будут в шоколаде. Антонина Алексеевна прослезилась. – Ты у меня умный мальчик, я знала – поступишь по совести, по справедливости. Отец бы тобой гордился. Леонтий вернулся к себе в номер и, готовясь к предстоящему разговору, начал нарезать круги вокруг кровати. Мысли никак не могли собраться в кучку. Наконец он вышел в коридор, подошел к номеру сестры и громко постучал в дверь. – Кто там? – послышался раздраженный голос Полины. – Я. – Кто «я»? Леонтий толкнул дверь. Полина сидела на кровати и красила ногти. – Зачем явился? – Поговорить. – Интересненькое кино… Внизу приказал мне заткнуться, а теперь вздумал лясы точить? – Я не намерен спорить, пришел с миром. Поля ехидно осмотрела брата с головы до ног. – Ну и каков твой мир? – Для начала хочу тебя попросить перестать точить зуб на нас с Алиской. – А вы от этого сильно страдаете? Я думала, миллионеры – люди холодные, им ни до чего нет дела. В особенности до нищих родственников. – Прекрати! Хватит попрекать меня деньгами Веры. Леонтий еле сдерживался. Издевка на лице сестры мешала начать откровенный разговор и выводила из равновесия. – У тебя все? – Полина закрыла флакончик с лаком и вопросительно посмотрела на брата. – Нет. Мне надо… в общем… ты не думай… – Господи, что за детский лепет? – Как только я стану владельцем состояния Веры, вы с Лианкой сразу получите по двадцать процентов каждая, – выдохнул Виноградов. – Ах, вот оно как? Значит, ты согласен поделиться с сестричками куском от пирога? – Согласен. Полина задумалась. – По двадцать процентов нам и шестьдесят себе. А где же равенство, братик? – Тебе мало? – Леонтий не верил ушам. – В первую очередь мне обидно и горько. – Сколько же ты хочешь? – Половину. – Ты бредишь. – Жалко? Жалко расставаться с чужими капиталами? – Видно, не получится у нас конструктивного разговора, я зря пришел. – А теперь послушай меня… – Полина приблизилась к брату вплотную. – Меня не волнует, что эта старая ведьма, находясь в маразме, накатала в завещании, но я знаю совершенно точно – ты не получишь ее миллионов. Леонтий вышел-таки из себя, тряхнул Полину за плечи. – Получу! Еще как получу! Не пройдет и полугода, как стану сказочно богатым! А Полина уже съехала с катушек. Завизжав, она принялась колошматить все, что попадалось под руку: настольную лампу, лак для ногтей, зеркальце. Не на шутку перепуганный, Леонтий был вынужден применить силу. – Пусти меня! – Приди в себя. – Убери руки! – Прекрати истерить. Неожиданно дверь открылась, и в номере появилась Кира. – Ну, Виноградовы, вы даете… Такой шум подняли, хоть уши воском заливай. – Кирка, выйди! – крикнула Поля. – Подружка, разве так должна вести себя гостеприимная именинница? Вырвавшись из крепких объятий Леонтия, Поля подбежала к Большовой. – Кирка, не выводи меня. Вали к себе в номер или будет хуже. – Угрожаешь? – Пошла отсюда, шлюха! – завопила Виноградова. Кирка побледнела. – Поля, ты… – Убирайся! Убирайся, потаскуха! Всхлипывая, Кира выбежала. Леонтий смерил сестру презрительным взглядом. – У тебя никогда не будет настоящих друзей. Ты психопатка. – Скоро узнаешь, на что способна психопатка. – Поля расхохоталась. Покрутив пальцем у виска, Леонтий покинул номер. * * * – Вот такой разговор произошел между нами за несколько часов до убийства. Сами понимаете, зажигалка могла выпасть именно в тот момент, когда я пытался утихомирить Полинку. |