Книга Три с половиной любви, страница 30 – Мила Серебрякова

На том разговор и закончился. Повертев в руках бумажку, Ката положила ее на стол в кабинете, полагая, что появление сестры Маховой произошло как нельзя кстати.

Сейчас у Катарины возникала проблема иного рода. Как, собственно, выйти из коттеджа и дойти до жилища Зинаиды Андреевны, оставаясь при этом незамеченной? Она все еще похожа на ведьму, рисковать не стоит, не хватало встретить на пути соседей, перепугать их до полусмерти и опозориться по полной программе.

Поразмыслив, она попыталась скрыть дефекты внешности, которыми ее наградила горячо любимая свекровь. Уши удалось спрятать под копной волос, подбородок скрывала водолазка, а вот нос… Н-да, такую махину ничем не скроешь.

Повздыхав у зеркала, Катка, полагаясь на госпожу удачу, вышла из коттеджа. Шла она медленно, постоянно озираясь по сторонам и вздрагивая от малейшего шороха. У забора Зинаиды Катарина остановилась.

Следующей задачей было незаметно пробраться на участок. Понадобилось несколько секунд плюс пара ловких движений, и вот Катка уже на частных владениях Маховой.

Задача номер два – штурм дома.

Быстро оглядевшись, Ката пригнулась и посеменила к крыльцу. Вдоль забора со всех сторон рос дикий виноград, полностью скрывающий участок от посторонних глаз.

Замок у Маховой оказался самым простецким. Вытащив из кармана заранее приготовленную шпильку, Катарина, проделав несколько круговых движений, услышала щелчок.

Прекрасно осознавая, что совершает противозаконное проникновение в чужое жилье, сыщица-дилетантка пересекла гостиную и остановилась у лестницы. Необходимо отыскать папку. Но с чего начать?

Дом большой, если искать повсюду, не хватит и целого дня. Потратив пару минут на раздумья, Ката пришла к выводу, что поиски непременно нужно начать с хозяйской спальни. Обычно, если люди хотят что-то скрыть от любопытных глаз, они прячут это именно в спальне. Вполне возможно, папка лежит себе спокойно где-нибудь на тумбочке. Ведь Зинаида Андреевна не предполагала, что ее будет кто-нибудь искать. Или все-такипредполагала?

Поднимаясь на второй этаж по скрипучей лестнице, Копейкина слышала стук собственного сердца. А когда толкнула дверь в спальню Маховой, ей показалось, что внизу кто-то ходит.

На прикроватных тумбочках и комоде стояли фотографии молодой Зинаиды Андреевны. В самом комоде, кроме постельного белья и стопки полотенец, обнаружить ничего не удалось. Не было папки и в тумбочках.

– Думай, Ката, думай, а если посмотреть под матрацем? – Она встала с кровати и приподняла тяжелый твердый матрац.

Удача улыбнулась ей.

Темно-синяя папка лежала именно там. Схватив находку, Копейкина уселась на пол. К ее большому разочарованию, в папке не оказалось ни документов, ни имени предполагаемогоубийцы. Лишь чистые белые листы бумаги, среди которых покоились фотографии. На всех снимках были изображены те самые мужчина и женщина.

Ката внимательно вглядывалась в их лица. На одном из снимков она увидела сделанную карандашом надпись: «Дорогой подруге от Макара и Радмилы Победоносцевых».

Это уже кое-что! По крайней мере, теперь известны их имена. А дальше что?

Настроение стало портиться. Собрав бумаги, Ката сложила их в папку и сунула ее обратно под матрац. Фотографии переместились в карман ее джинсов.

Не густо, если откровенно, она рассчитывала на большее.

Уйти незаметно из дома Маховой не составило особого труда. Оказавшись за забором и озираясь, будто партизан в лесу, Катка посеменила домой.

//-- * * * --//

Лера прошла на цыпочках мимо кабинета Артура, пересекла гостиную и выбежала на улицу. Сев в машину, она попыталась унять дрожь и взять себя в руки. Ничего не получалось. Люблинскую трясло, словно в лихорадке. Щеки пылали, нижняя губа и правое веко подрагивали, в горле стоял противный ком.

Леру трясло, как трясет заядлых алкоголиков во время самого страшного похмелья. Сделав несколько глубоких вдохов, она выудила из сумочки пачку сигарет и зажигалку, но закурить удалось только с четвертой попытки. Почувствовав, как дым наполняет легкие, Лера немного успокоилась. В голове злым эхом гремели слова Марты Анатольевны: «Лидия выходит замуж за Антона. Антона Амбарцумяна».

Валерия завела мотор, и машина резко рванула с места.

– Абсурд! – бормотала она, покинув территорию поселка. – Антон не мог связаться с продавщицей. Смирнова хотела вывести меня из себя, и ей это удалось. Ее слова ложь!Ложь… Ложь… Ложь…

Сейчас Лера приедет к любовнику, и они вместе будут смеяться над старой стервой. Над ее словами, ее вечной злобой и неудовлетворенностью в личной жизни. Лера даже призовет на помощь свое актерское мастерство и будет истерически хохотать. От подобных мыслей на душе делалось еще гаже, в настоящий момент ей было совсем не до смеха. Лера вдавила педаль газа в пол. Никогда прежде она не позволяла себе ездить с такой бешеной скоростью, обычно она соблюдала правила, по крайней мере, пыталась их соблюдать, но сегодня… Сегодня особенный день, вернее, особенный вечер. Сейчас все ее мысли заняты Антоном и предстоящей встречей, поэтому на правила дорожного движения ей глубоко наплевать.

Через сорок минут Люблинская остановила машину у дома Амбарцумяна. Входить в подъезд жутко не хотелось, страх сковал Леру. Глаза боялись увидеть то, от чего потом могло пострадать сердце. Вспоминая уроки актерского мастерства, Валерия понемногу успокаивалась и продолжала курить. Выкурив сигарету, она отважилась войти в подъезд.

Сегодня лифт поднимался на десятый этаж очень медленно. Так казалось Лере. Она постукивала наманикюренными ноготками по светло-коричневой стенке подъемника и закипала от злобы.

– Ну, давай. Давай же ты! Скорее!

Из квартиры Антона доносилась музыка. Странно, раньше Амбарцумян никогда не слушалхиты восьмидесятых, предпочитая им современную попсу.

Лера нажала на звонок, и почти сразу же музыка стихла. Но открывать не спешили.

Валерия давила на кнопку непрерывно, затем начала стучать в дверь кулаком.

Прошло не меньше двух минут, прежде чем на пороге появился растерянный Антон. Из одежды на нем красовался лишь темно-зеленый халат. Вид у Амбарцумяна был почти комичный: Антон очень походил на маленького мальчика, без разрешения взявшего из буфета шоколадные конфеты. Родители строго-настрого запретили ему таскать сладости, он не послушался, и в самый ответственный момент его застукали. Страх, обида за нерасторопность и чувство вины читались в глазах Антона. Да, сейчас он был маленькимнепослушным мальчиком, а Лера строгой родительницей.

– Ты?! – выдавил Амбарцумян, пытаясь натянуть на лицо улыбку.

– Я, – искрилась улыбкой в ответ Лера.

– Но ведь сегодня…

– Что сегодня?

– Разве мы должны были встретиться?

– Мне следовало записаться на прием заранее?