Онлайн книга «Проклятый дом»
|
Леопольд Самуилович поспешно наполнил бокалы вином: – Предлагаю выпить за дружбу! – Между кем? – нахохлилась Цицилия Лазаровна. – Между Америкой и Ираком? – Просто за дружбу, – миролюбиво ответил Леопольд. – Просто за дружбу пить глупо. – Почтенная дама подняла бокал и провозгласила: – Выпьем за Розалию Станиславовну! Надеюсь, вы действительно цените моего сына и в дальнейшем мне не придется жалеть о своем тосте. У Катки отвисла челюсть. Впрочем, похожую реакцию выдали и Леопольд, и Наташка, и, собственно, сама Розалия. – Цицилия Лазаровна, я не ослышалась, вы хотите поднять бокал за меня?! – Я слишком стара, чтобы бросать слова на ветер, – залпом осушив вино, Цицилия хлопнула в ладоши: – Ну, как там говорится у вас, у русских, между первой и второй – перерывчик небольшой! После третьего тоста Цицилия Лазаровна изъявила желание переговорить с Розалией с глазу на глаз. – Конечно-конечно, – засуетилась свекровь, – давайте пройдем в мою спальню. Там нам никто не помешает. Стоило Розалии закрыть дверь, как Цицилия сразу взяла быка за рога: – Роза, я буду с вами откровенна – вы мне не нравитесь. Свекрища выпала в осадок: – Но вы же… Минуту назад… – Не перебивайте меня! Да, вы мне не нравитесь: ваше поведение, излишняя раскованность, весь ваш образ жизни меня пугают. Но тем не менее я не буду препятствовать вашим встречам с Польди. – Не совсем вас понимаю… – На самом деле все очень просто. Из двух зол я выбрала меньшее. – Меньшее? – Видите ли, после того как Польди вас бросил… – Минуточку, Цицилия Лазаровна, не он меня бросил. Я сама его выгнала. – Кому вы это рассказываете, Польди от вас ушел! – Бежал с позором. – Не будем спорить. Уважайте-таки мои преклонные года! После разрыва с вами Польди сильно страдал, он похудел на семь килограммов, я за него переживала. Но время лечит, не прошло и трех месяцев, а Польди уже набрал потерянный ранее вес, повеселел, стал шутить, смеяться и… Повисла пауза. – А потом? – Я стала замечать, что Польди странно себя ведет. Домой возвращается поздно, ссылается на занятость в офисе, а у самого глаза светятся. И духами женскими от него частенько попахивает. – У Леопольда появилась женщина?! – К сожалению, – закивала Цицилия Лазаровна. – Я узнала об этом слишком поздно. А когда узнала, потребовала, чтобы Польди немедленно привел ее к нам домой. – И? – Он ее привел. Но лучше бы не приводил. Розалия, она тоже русская! – Ужасно! – Но не это самое страшное. – Господи, у нее что, много дефектов внешности? – Ни одного! – последовал жесткий ответ. – Ни одного дефекта. Красавица! Настоящая русская красавица, эдакая кровь с молоком. Розалия заерзала. – Ей тридцать семь лет, – продолжала изливать душу Цицилия. – Она молода, красива и, судя по всему, умна, если закрутила роман с Польди. Я сразу поняла: ей не мой сын нужен, она охотится за его капиталами. Как и вы. – Вы ошибаетесь. – Я не дура, – повторила Цицилия. – Вам нужен Польди, потому что у него есть деньги. Не отрицайте! И той русской Польди тоже нужен из-за денег. – Вы меня окончательно запутали… если у Леопольда есть женщина, зачем он соглашается на встречи со мной? – Вы ему нравитесь, по-настоящему нравитесь. Ради вас он готов бросить ту. – Даже так?! – Если я встану на вашу сторону, Польди незамедлительно расстанется с этой. – А вы встанете на мою сторону, Цицилия Лазаровна? – Встану. – Но почему, я же вам не нравлюсь? – Из двух зол, Розалия, – повторила Цицилия Лазаровна, – умный человек выберет меньшее. Пусть уж лучше Польди будет с вами, чем с ней. Как ни крути, а у вас есть одно огромное преимущество перед той девицей. Розалия Станиславовна зарделась. Выпрямившись, она растянула губы в улыбке и тихо спросила: – О каком преимуществе идет речь? – Вы старше Польди, а той соплячке еще нет и сорока. Уж лучше пусть он с вами чуток попутается, чем с той акулой долгие годы мучиться. – Чуток?! Вы меня уже совсем со счетов списали? Да, мне не тридцать семь, но я еще не старуха. – Не обманывайте саму себя. – Мне пятьдесят! – Я смеюсь! – Но вы сами назвали меня ночной кукушкой. – В сравнении со мной вы действительно ночная кукушка, а в сравнении с той вы – кукушка старая. – Очень интересно! – Что вам интересно? Интересно было мне, когда моя племянница Бэлочка, увидев женские гигиенические тампоны, спросила – зачем они нужны? Дай бог ей здоровья! И ей, и ее двенадцати деткам! – Мне пятьдесят! – Бедные те женщины, которые, убавляя себе года, полагают, что от этого они действительно молодеют! Вы можете обманывать всех: родных, друзей, знакомых. Наконец, вы можете обмануть Польди, но меня, старую еврейку, вам вокруг пальца не обвести. Посмотрите на свои руки, Розалия. Руки – истинный и самый главный документ женщины! У двадцатилетней девушки могут быть некрасивые руки с неухоженной кожей, но это все равно будут руки двадцатилетней девушки. У сорокалетней колхозницы могут быть натруженные мозолистые руки с грубой морщинистой кожей, но это все равно будут руки сорокалетней женщины. А у семидесятилетней дамы могут быть ухоженные ручки с гладкой кожей, но это все равно будут руки семидесятилетней женщины. – У меня молодые руки. – На них тонкая кожа. – Это наследственное! – Я таки уже все сказала, решать вам. Только прошу: дарите Польди хоть немного тепла, он очень чуткий. – Вы и в качестве своей невестки готовы меня увидеть? – с сарказмом спросила Розалия. Цицилия Лазаровна сказала что-то на иврите. Судя по тону, это «что-то» было отнюдь не в пользу свекрови. – Не надо забегать вперед, зачем вам Польди в качестве мужа, он и так потакает всем вашим прихотям. В спальню несмело постучались, затем дверь открылась, и показалась голова Леопольда Самуиловича: – Секретничаете? А мы уже вас заждались. – Иди, Польди, мы скоро придем. Когда Леопольд исчез, Цицилия Лазаровна резко притянула к себе Розалию, поцеловала ее в щеку и прохрипела: – Береги моего сына. |