Книга Женись или умри, страница 30 – Мила Серебрякова

– Д-да, – выдавила Света. – Мне рассказала об этом...

– Твоя мама Анисимова Марина Михайловна.

– Так вы и маму знаете?

– Света, я знаю много чего интересного. В частности, мне известно, что ты выдавала себя за дочь покойного.

Анисимова вспыхнула.

– Он действительно мой отец.

– Да, да, – Катка дотронулась до изумруда свекрови, – Тимофей рассказывал о твоих визитах в особняк. Собственно, поэтому я и здесь. Мы дружили с Тимом, я очень хорошо знаю его семью: жену, детей, но вот про тебя Силин никогда не рассказывал. Более того, Тим был разгневан, когда вы с матерью затеяли эти игры с вымоганием денег.

– Не было никаких игр, – Света сорвалась на крик. – Тимофей пять лет прожил с моей матерью в гражданском браке и...

– Детей у них не было.

– Я родилась, когда отец от нас ушел.

– Слышали мы эту историю, но ведь доказательств нет.

– Чего вы от меня хотите?

– Узнать правду.

– Какую?

– Незадолго до убийства у нас с Тимофеем состоялся разговор. Его очень угнетало, что ни с того ни с сего на горизонте появился человек, выдающий себя за его родную дочь. Тим попросил меня разобраться в этом деле, узнать о тебе как можно больше и в случае чего начать действовать. А еще его здорово напрягал тот факт, что от тебя исходили угрозы в его адрес. Или ты станешь отрицать, что угрожала Силину? Теперь Тима убили, и у меня есть все основания полагать, что в роли убийцы могла выступить одна вспыльчивая особа, затаившая на Силина зло.

– Да как вы смеете!

– Не перебивай меня! Прежде чем давать делу ход, я решила лично встретиться с тобой и собственными глазами увидеть, что ты собой представляешь. И сейчас у тебя есть шанс рассказать мне всю правду от начала до конца. В противном случае не пройдет и трех суток, как тебе предъявят обвинение в убийстве. Начнется следствие, тебя поместят в следственный изолятор, а тебе ведь известно, сколько времени может продлиться следствие. Не месяц, не два и даже не полгода.

– Я никого не убивала.

– Но сначала необходимо доказать твою непричастность. А улики свидетельствуют против тебя. От тебя исходили угрозы? Исходили. Свидетели есть? Есть. Лариса Артуровна слышала, как ты угрожала ее супругу. А большего и не требуется. Возьмут тебя, голубушка, и промаешься ты в камере предварительного заключения. От себя лично хочу добавить: я не успокоюсь, пока не увижу убийцу Тима на скамье подсудимых. Ну что, будем разговаривать или мне уехать?

– Будем, – крикнула Света. – Только о чем? Я же вас не обманываю и к убийству Силина не имею ни малейшего отношения. Клянусь самым дорогим, что у меня есть!

– Да ты сядь, в ногах правды нет. Успокойся, попей водички и слушай меня внимательно. На мои вопросы отвечай предельно откровенно, не юли, не искажай факты и помни главное: любая ложь впоследствии обернется против тебя.

– Не собираюсь я лгать. Расскажу вам все, чтобы снять с себя подозрения.

– Когда мать сообщила тебе, что работает в доме твоего... отца?

– Сразу, как только его жена предложила ей место экономки.

– Сразу? Ты ничего не путаешь? – Катка вспомнила слова Рины Михайловны, которая утверждала, что нечаянно проговорилась дочери об отце уже после того, как начала трудиться в особняке.

– Не путаю. Мать спрашивала моего совета, она долго колебалась, прежде чем решиться на столь отчаянный шаг. Но я ее успокоила, сказав, что прошлое осталось далеко позади, а теперь нужно жить настоящим. Мне до отца не было никакого дела, ведь по сути мы друг другу чужие люди. Я его знать не знала и не горела желанием броситься ему на шею, захлебываясь рыданиями. Зачем? У меня был другой отец – Валерий Анисимов, царствие ему небесное. Он воспитывал меня, его я называла папой и другой родитель мне не нужен.

– А Лариса утверждает обратное. С ее слов именно ты уговорила мать познакомить тебя с Тимофеем.

– Врет. Ни о чем я мать не просила, а к Силину в особняк приехала по необходимости. Год назад мы с мамой жили в другом районе, ютились в малогабаритной квартирке и даже не помышляли когда-нибудь перебраться в более просторное жилище.

– Но тем не менее перебрались.

– Вы правы, теперь мы живем здесь, но эта квартира плюс новенькая «Вольво» достались мне не за красивые глазки. Я их получила в качестве гонорара. Это плата, понимаете?

– Нет, не понимаю, выражайся яснее. Плата за что?

– За ребенка, – тихо ответила Светлана. – Я беременна, срок – четыре месяца.

– А квартирку подарил отец будущего ребенка, так?

– Да.

– Почему ты называешь это платой?

– А как еще назвать, плата – она и в Африке плата.

– Подарком.

– Когда дарят подарки, не требуют ничего взамен.

– А что потребовали с тебя?

Анисимова напряглась. На лбу выступили капельки пота, зрачки расширились.

– Ребенка. Я должна отдать ребенка.

– Шутишь?

– Разве похоже?

– Хочешь сказать, твой гражданский муж купил тебе квартиру и машину взамен на обещание отдать ему новорожденного?

– Во-первых, он мне не муж и даже не любовник, а во-вторых... я суррогатная мать. С бездетной парой, мечтающей завести малыша, я познакомилась в тот самый период, когда мама начала работать у Силиных. Теперь вам ясно, что квартира – это именно плата?

Катка схватила лежавшую на столе газету и стала яростно обмахивать раскрасневшееся лицо.

– Суррогатная мать, – шептала она, глядя на понурую Свету. – Все становится на свои места. Квартира... иномарка... Но как ты можешь объяснить свои визиты к Тимофею? У тебя своя жизнь, у него своя, ты сама сказала, что вы чужие друг другу люди, но, несмотря на это, встреча состоялась по твоей инициативе. Зачем, Света? Какие силы сподвигли тебя приехать к Силину? Год назад ты не собиралась бежать к Тимофею с признаниями, а тут вдруг такая резкая перемена. Да еще угрозы.

– Я сорвалась, не сумела сдержаться, вот и наговорила ему кучу гадостей. Но он сам виноват, Силин обзывал меня последними словами, с грязью смешивал. На мою просьбу дать в долг денег он озверел.

– Его можно понять, как бы ты поступила, окажись на его месте. К тебе внезапно врывается незнакомая тридцатилетняя женщина и говорит: «Здравствуйте. Я ваша дочь, дайте мне денег».

– Не надо передергивать, я не врывалась и не кричала с порога о нашем родстве. Я планировала поговорить с Силиным, как с умным, серьезным и понимающим человеком. Это он взорвался и напоминал безумца. Мне кажется, ему давно следовало обратиться за помощью к специалисту и вплотную заняться нервами.

– Светлана, скажи, наконец, почему именно к нему ты приехала просить денег?