Книга Будет все, как ты захочешь, страница 27 – Мила Серебрякова

Ката притормозила.

– Ты чего?

– Померещилось, – надавив на педаль газа, Копейкина продолжила путь.

Лика занервничала.

– Уже скоро. Кат, мне не по себе.

– Бояться решительно нечего.

– Мне бы твою уверенность. – Девушка извлекла из сумочки солнцезащитные очки и косынку.

– А косынка зачем?

– Ну и вопросик, разумеется, для маскировки. Мне, знаешь ли, не улыбается, чтобы ведьма узнала во мне ночную гостью. Ката, Ката, тормози, – закричала Назарова. – По-моему, мы приехали.

– По-твоему или точно?

– Точно. – Лика вытянула шею вперед и прищурилась. – Ага, все верно. Видишь заросшую тропинку? Мы с Ренатом брели по ней.

Оставив «Фиат» на обочине, Катка с Ликой подошли к тропке.

– Не похоже, чтобы по ней часто ходили.

– Не похоже, что по ней вообще ходили. Ты глянь, одна трава, и участок такой же захламленный…

– Идем?

Лика поправила косынку, взяла Кату за руку и неуверенно кивнула.

– Я тут прихватила одну вещицу из дома, так, на всякий случай. Думаю, она может нам пригодиться.

– Что за вещица?

Девушка достала из сумочки кухонный нож.

– Смотри.

– Лика! Смешно, честное слово, кого ты собралась пугать ножом? Древнюю старуху?

– Не пугать, а обороняться. И к твоему сведению, у этой древней старухи недюжинная сила. Иначе как, по-твоему, она справилась с тем парнем?

До избушки они добрались без особых приключений. Вопреки ожиданиям Анжелики никто не собирался выскакивать из-за кустов и набрасываться на женщин с кулаками.

– Вот это убожество, – шептала Назарова, уперевшись взглядом в дом бабки.

– Да-а, оказывается, все намного хуже, чем я предполагала. Мне казалось, домик более презентабельный.

– Презентабельней не бывает, я вообще удивляюсь, как он не рухнул. Это старье, наверное, еще при Петре возводили.

Ката остановилась.

– Трава-трава, везде трава. Хм… И совсем нет следов, ведущих к дому.

– У меня есть объяснение, но тебе оно вряд ли придется по душе. Ведьма передвигается либо в ступе, либо на метле.

– Лик, давай договоримся, в ближайшие часы ты не станешь упоминать нечистую силу.

Назарова нехотя поплелась за Катариной.

У почерневшего, полусгнившего крылечка Катка резко свернула вправо.

– Кат, ты куда?

– Хочу осмотреть домишко со всех сторон.

– Мне идти с тобой?

– Как хочешь.

Перспектива остаться одной перед крыльцом ведьминого жилища показалась Лике ужасной, посему, вздрогнув, наверное, десятый раз за последние пять минут, она последовала за Катой.

– Зачем тебе осматривать его со всех сторон? – шепотом вопрошала Анжелика. – Достаточно одного беглого взгляда издалека, чтобы понять – изба старше нас с тобой, вместе взятых.

– Вполне возможно, но в настоящий момент меня меньше всего интересует возраст дома.

– Тогда объясни, что мы выискиваем?

– Ну, – Копейкина вытянула вперед руку, – хотя бы вот это.

Лика проследила за ее взглядом и увидела разбитое стекло.

– Удивляюсь, как другие стекла умудрились остаться в сохранности.

– Лик, включи мозги. Ты не понимаешь, что разбитое стекло говорит о многом?

– Не понимаю, – скривилась Назарова. – Тебе, может, и говорит, а лично мне даже не намекает.

– Хорошо, задам вопрос иначе: скажи, как бы ты поступила, если бы в коттедже, не дай бог, конечно, разбилось стекло?

– Поступила бы как все нормальные люди – вызвала мастера.

– Правильно. А теперь обрати внимание на высокую траву под окном. Стекло разбилось давно, но его никто не торопится заменять. Скажи, почему?

– У ведьмы… У старухи нет денег.

– Могла бы закрыть дырку фанеркой или, на худой конец, полиэтиленом.

– К чему ты клонишь?

– А вот к чему. – Катка развернулась и быстро пошла к крыльцу.

– Ката, не беги, я за тобой не успеваю. Катка!

Ступив на скрипучие доски, Копейкина начала громко тарабанить кулаком в дверь.

– Ты рехнулась! – тряслась Анжелика. – Не стучи так, она нас сейчас в порошок сотрет.

– Ха! Как бы не так. Никто нас не сотрет, не обругает и даже слова не скажет. Этот дом пуст. Люди в нем не живут. И дело тут вовсе не в высокой траве и разбитом стекле, меня изначально терзали сомнения, и теперь они подтвердились. Пойми, это было бы очень просто, застань мы здесь старуху. Лика, ты стала игрушкой в чьих-то ловких руках.

– И ко всему причастен Ренат?

– Ответ положительный. – Катарина толкнула дверь ногой, и та медленно открылась. – Ну вот, очередное доказательство моей правоты. Дом не заперт. Заходи.

– Еще бабка говорила, что утром должен приехать ее сын. Выходит, и это тоже ложь?

– Несомненно.

– Кат, подожди, – Лика сняла очки, – а вдруг там кто-то есть?

– Сейчас проверим. – Она прошла на веранду и поморщилась от спертого воздуха.

Боязливо озираясь, Анжелика последовала ее примеру.

– Самая настоящая помойка. А воняет-то как, в прошлый раз такого запаха не было.

– Значит, дом проветривали.

– Ренат сидел здесь. – Назарова пнула ногой стул. – Старуха достала из шкафчика бутыль с жидкостью. – Она открыла потрескавшуюся дверцу и выдохнула: – Пусто.

– В какой комнате вы спали?

– В той. – Анжелика чихнула. – Меня сейчас стошнит, как я только согласилась лечь на грязную кровать в этих развалинах?

– А бельишко-то новое, – Ката потянула на себя белую простыню. – И подушка тоже. Получается, к вашему визиту подготовились заблаговременно. Теперь пошли в соседнюю комнату.

В центре стоял разобранный стол, у окна примостилась односпальная металлическая кровать. Рядом стояли два стула и допотопная тумбочка с одной дверцей. А вот возле тумбочки Катка заметила разрезанную веревку.

– Она! – вскрикнула Лика. – Та самая веревка. Кат, пожалуйста, пойдем отсюда, мне неспокойно. Ничего мы здесь больше не найдем. Уходим.

На улице Копейкина посмотрела на шиферную крышу избушки.

– Если есть дом, значит, должен быть и хозяин. Согласна?

– Согласна, согласна, только мы все равно не узнаем, кому принадлежит развалюха.

– Но попытаться стоит. Поспрашиваем, поинтересуемся, выясним.