Книга Кот, который зверел от красного, страница 18 – Лилиан Джексон Браун

– Я был уверен – сказал Квиллер, – что Дэн Грэм является как раз тем типом, который должен иметь второе имя наподобие Карла, Александра или даже Наполеона. Ну что-нибудь претенциозно-милитаристское, связанное с «боями» и победами. Коко пытался что-то сказать мне. В прошлом он находил ключевые слова, которые были не менее фантастичны.

– Я рад, что он учится печатать, – через шесть месяцев он сможет приступить к работе над твоей новой колонкой. Как ты поужинал вчера вечером?

– Прекрасно. Но я не многое узнал. Маус рассказал мне неправдоподобную историю о том, как получил синяк под глазом.

– Ты появишься сегодня в редакции?

– Нет, хочу остаться дома и напечатать статью о «Толедских тостах». Это заведение для гурманов полно абсурда, и выбрать правильный тон – очень тяжело, а иначе это будет что-то между грубой лестью и лошадиным ржанием.

– Смотри не оскорби кого-нибудь из владельцев ресторана, – предупредил его Арчи, – или мне придется взять управление рекламным отделом на себя. Какие-нибудь новости от Джой?

– Нет, ничего.

У Квиллера была ещё одна причина остаться дома – быть у телефона, в случае если Джой позвонит. Он знал, что ожидать сообщений по почте ещё рано. Она сбежала всего двадцать четыре часа назад. И всё-таки он спустился в холл, когда в одиннадцать часов принесли почту. Напрасно. Впрочем, решил он, если Джой и напишет ему, то наверняка отправит письмо по адресу редакции. Она достаточно сообразительна для этого. Письмо, написанное её почерком, сразу узнают в «Мышеловке». Одно его беспокоило: справится ли почта с её почерком, слишком уж он своеобразен.

Он провёл час за пишущей машинкой, пытаясь создать хотя бы приблизительный отчёт о «Толедских тостах». Он несколько раз начинал, но вскоре бросил эту тему и переключился на образ Роберта Мауса, с его гордостью (острые ножи и очень много масла) и множеством предрассудков. Маус ненавидел чай в баночках, герметичные кастрюли, консервированные фруктовые коктейли, майонез в бутылках, растворимый кофе, капустный салат, яйца, сваренные в мешочек, стандартные обеды из Новой Англии и всё остальное, что напоминало шведский стол, салатный бар или буфет, в котором можно купить все виды готовых блюд.

Раз или два чей-то поющий, живой, явно не в записи, голос прерывал течение мыслей Квиллера. Живое пение – это была такая редкость в «Мышеловке»! Кто-то пел шотландскую народную песню, взволновавшую Квиллера.

Квиллер стучал по клавишам, воспроизводя слова Мауса, выражавшие его ужас от запеченной в фольге картошки, когда кто-то постучал в дверь. Там стояла его соседка – пожилая дама, белая как лунь, с густо покрытым пудрой лицом и большим количеством украшений. В руке она держала кроссворд.

– Простите за вторжение, – сказала мисс Руп, перебирая три ряда бус, – этот кроссворд поставил меня в тупик. Я думаю, вы знаете это слово. Вид орхидеи из одиннадцати букв. Начинается с «к» и заканчивается на «м».

– Киприпедиум, – выпалил Квиллер, а затем произнёс слово по буквам.

Мисс Рун вздохнула, и восхищение появилось в её маленьких голубых, обрамленных морщинками глазах.

– Вы изумительны, мистер Квиллер!

Он принял комплимент, утаив, что сам узнал это слово лишь несколько месяцев назад, когда играл в словесную игру с Коко.

– Не зайдёте ли? – пригласил он.

Она хотела было уйти:

– Вы, вероятно, очень заняты вашей превосходной статьей, – но её глаза выдавали нетерпение.

– Мне как раз пора отдохнуть. Заходите, пожалуйста.

– Вы уверены, что я не помешаю?

Прежде чем войти, она со слегка виноватым видом поглядела в обе стороны коридора.

Квиллер закрыл за ней дверь. Она слегка удивилась, и пришлось объяснить ей, что кошки могут выбежать в холл. Коко и Юм-Юм лежали на голубой подушке на обеденном столе. Мисс Руп посмотрела на них и заметно сникла.

Коко растянулся во всю длину, а Юм-Юм играла его хвостом. Пушистая шерсть сверкала в потоках света, льющегося из окна.

Безжалостное солнце освещало и два ряда морщинок на лбу мисс Руп, неодобрительно поднявшей брови.

Коко уловил её осуждающий взгляд и прекратил играть. Он перевернулся, поднял заднюю лапу и принялся лизать себя у основания хвоста. Она быстро отвернулась.

– Присядьте, пожалуйста. – Квиллер предложил ей одно из обеденных кресел, решив, что она любит сидеть выпрямившись. Он предложил ей растворимого кофе, но она поспешно, словно он предлагал что-то неприличное, отклонила предложение.

Потом он спросил с невинным видом:

– Что-нибудь покрепче?

– Мистер Квиллер, я скажу вам прямо, что не одобряю употребления спиртного.

– Я тоже не пью, – признался он добродушно, не объяснив, однако, почему.

И снова она посмотрела на него с такой нежностью, что сама смутилась, и стала говорить, следя за своей речью, – слишком много, слишком громко и слишком быстро.

– Мне очень нравится моя работа. Мистер Хэшман был хорошим человеком, царство ему небесное. Это он научил меня всему, что я знаю об управлении рестораном. Он продал своё дело много лет назад, и теперь его закусочные «Райские уголки» составляют огромную сеть заведений – вы, очевидно, знаете об этом. Корпорацией управляют три прекрасных бизнесмена…

– Вероятно, я напишу статью об истории «Райских уголков», поскольку она берёт начало в этом городе. – Квиллер подумал, что это было бы наилучшим способом умолчать о качестве продуктов. – Вы бы хотели дать интервью?

– О нет, нет! Что вы! Лучше напишите о трёх бизнесменах, которые увеличили число ресторанов с трёх до восьмидесяти девяти.

Скучная посредственность, как и все остальные, подумал Квиллер. Он полез в карман за трубкой, но передумал, убежденный, что его гостья не одобрит этого. Надо выманить из неё хоть какую-нибудь информацию.

– Я подумываю написать несколько статей о гурманах, которые живут в «Мышеловке». Вы не могли бы мне подсказать, с чего начать?

– О, все они интересны как личности, я ручаюсь, – произнесла она с энтузиазмом.

– Разнородная компания. И все ладят друг с другом?

– О да, они все такие приятные люди, очень уступчивые.

– Что вы скажете о Максе Сорэле? Он добился успеха как владелец ресторана?

– Да, он превосходный бизнесмен. Я восхищаюсь им.

– Кажется, он заглядывается на женщин.

– Он красивый мужчина, обаятелен и очень щепетилен.

Квиллеру казалось, что он говорит с компьютером. Он прочистил горло и попробовал подойти с другой стороны:

– Вы не были за столом во вторник вечером? Произошло столкновение. Уильяма, кажется, обвинили в некомпетентности.

– Мы должны быть снисходительны к юности, – сказала мисс Руп твёрдо. – Он хороший мальчик, очень дружелюбный, я старая женщина с седыми волосами, а он разговаривает со мной, как разговаривал бы с человеком своего возраста.